В вечернем воздухе осаждался туман и неторопливая вереница мыслей могла теперь осесть на плоскости общественного бытия воображения подобно тому как частиц воды сливаются с плоскостями городских домов. Не знаю, насколько часто здесь сгущается морская дымка или облака, пришедшие с материка, но изменчивость климата должна её проявлять повсеместно. Пусть мне не довелось побывать в Гон-Конге, но этот наследник последствий Опиумных войн может мне много рассказать о будущем цивилизации даже в силе его дискурсивного представления как места столкновения, а затем и пересечения систем. И дискурс сосредотачивается как вокруг точки росы около понятия свободы, свободы, которая может означать иногда лишь иллюзию, а иногда и безвыходность. Если действительность второго порядка здесь проявилась как никогда остро в островной направленности небоскрёбов лицом к лицу, то близлежащие острова открывают пути действительности третьего порядка в виде направленных друг на друга экранов переносных устройств, правда теперь здесь уже не требуется соблюдение физического совмещения плоскостей, а отсюда изменяется и понятие самой степени свободы. Пусть дискурс об этом умалчивает, но здесь понятие хозяйство проявилось в паразитизме как производительного, так и духовного, а значит отчасти культурного. История показывает, что эта туманная красота — всего лишь наследие незаконных поставок опия, но как и в любом искусстве отрицательно хозяйственное всегда становится эстетически весьма значительным, чтобы ... Читать дальше »

Вот и эта дорога стала игрой. Когда-то она была не столько нужна, сколько необходима для бытийствования, хотя в этом она была порой также уныла и нетороплива, но порой и также красива как и полуразрушенный мост, запечатлённый в закруглённый прямоугольник экрана. Да, это великая вещь — накладывать слои и не забывать ни названия, ни слова, ни обозначения. Но воскрешать языки и говоры прошлого — это не то же самое, что оказываться в самом прошлом, жить в нём; хотя переходя всё же по оставшимся от моста брёвнам чувствуешь себя если не в постапокалиптическом фильме, то уже в эстетическом пространстве за пределами самой формы искусства, в том, что можно назвать параллельной линией жизни. И здесь можно двигаться и лично и общественно словно бы параллельно со временем — по крайней мере в прошлое, так немного легче, хотя конечно и трагичнее. И вот под ногами переливается то ли Солярис, то ли воды вокруг Зоны, в которых погружены поперечены, движение несёт сознание дальше и вот уже ноги сливаются возможно с тем местом, где когда-то ездили телеги, а может быть впоследствии и автомобили. Эта дорога словно полумифическое животное наконец подходит в моих глазах к своему концу, так что ещё один шаг и вновь миры сплетутся, а может быть за поворотом появится лошадь или избушка, спрятавшая в своих стенах почти весь углеродный след. Конечно, если обустроить её изоляционным слоем и стеклопакетами, а для отопления применить тепловой насос, то она не утратит своей связи с прош ... Читать дальше »

Как бы парадоксально не выглядели попытки подсчитать, сколько процентов трудовой и обычной жизни тратится на исправление слова «Thanks» (англ.) или определить, как часто нужно работать из неизвестного места (по послепандемийной статистике некоторых стран оказалось, что клерки стали находиться в зданиях фирмоуправлений столь же редко, как в допандемийные времена могло себе позволить руководство), но главный абсурд скрывается в самих определениях соответствующих функций как послефункций, ведь нахождение у оргтехники, на стуле, в движении — это скорее производные не от мышления, а от самого тела, которое подвержено по существу всё тому же ограниченному числу крайностей, что и раньше. Впрочем условность наблюдения обусловлена прежде всего вездесущностью противопоставления самого мыслительного и физического. В любом случае информация о том, что люди проводят годы жизни, исправляя размер шрифта, вводя и изменяя пароли, наблюдая за вынужденными простоями при переустановке и обновлении систем сама по себе не становится основой для действия, но в какой-то момент, как и любое времямеряние (хронометраж) может приоткрывать глаза. То, что такие сведения сами по себе не ведут к решению проблем ещё не значит, что они не позволяют достигать эстетического понимания в плане разрыва самоскладывающихся представлений с опорой на измеренную вероятность. Опасностью таких измерений выступает их условность, поскольку в ... Читать дальше »

Абсурд стремятся показать как часть видимости и пересечений, отсылающих к истокам театральности и ритуальности, но он же служит соединённости самих художественности и областей бытия, уровней действительности. И когда транспортные дворцы предстают в окруженности абсурдности противоречия с неукрашенными тоннелями, то текучесть выходит на первый план как наблюдение за потоком, за тем, что послесовременность так упорно стремилась скрывать и отчего люди отводят глаза в скуке, но что неотвратимо растворяется в движении: серостью бетонных закруглений, раскрывающихся дверей и вездесущих проводов. Остановка в её постоянстве есть противоположность художественной изменчивости, системности, поэтому она должна непрерывно выступать лишь промежуточным образом видимости, которая обозначением уже создаёт невидимость как отсылку к необозначенности. И абсурдность достигает здесь возможности не просто приспособиться или найти метазначение, а приоткрыть театральные завесы повседневности, проникнуть в возможность преобразования видимости в невидимость, достичь непрерывной прерывности, абстракции конкретного, словом всего того эстетического, что никогда не может и не должно быть выражено, но всегда выражается.

Итак, стоит остановиться у края видимости, у этой незримой эстетической категории, которую Теодор Адорно связывал с переходом от романтизма к модерну. И она во многом остаётся непонятной и непереосмысленной и до настоящего времени, поскольку сам этот переход в связи с начавшимся ра ... Читать дальше »

Напишешь 3000 знаков, а кажется прошла уже целая вечность. Но если не вечность, то по крайней мере пара тысяч лет. Так много с тех слов поменялось, будто бы выросший из земли мост создал точку приложения для системной динамики пути. Любой мост имеет опоры, а не лежащих до самого дна черепах. Самое простое было бы механически опереться на дно, установив там утяжеления, а лучше найдя скальные породы. Но всё это не слишком жизненно. Живой мост упирается в среду - как перегибающиеся ветви зимой или человек - в пол. Не знаю, насколько глубоко ушли строители тропы через болото, но местами сваи видимо несколько просели, так что стали ближе к земле. Мне же поступилось проще: достаточно было понаблюдать за лежащими на поверхности стволами и выступающими кочками, как становится очевидным секрет равновесия - иметь достаточно уходящего в воду основания на достаточной площади. И тогда каждый след становится соизмерим с той площадью земли, которая нам нужна, так, чтобы не уйти вглубину преждевременно.

И теперь казалось спокойнее, когда на небольшой высоте возникла словно бы пропасть, иллюзорная мечта движения в потоке, движения с сохранением привычной сухости тела и речи, словно бы и сама река высохла, как иногда она высыхает и превращается в дорогу, а в другое время наоборот преграждает проложенный путь своим разливом. Живой же мост задумывался с тем, чтобы как бы и дышать: если уровень поднимется, то и болотная трава немного всплывёт, а значит и сам мост может подняться. Поэто ... Читать дальше »

Язык не говорит, но создаёт и строим из него словно из кирпича. Живая или мёртвая речь — это скорее вопрос эстетики подобно вкушению воды и поиску ещё неведомых науке свойств, но вполне осязаемых организмом, подобных чистоте загородного воздуха, правда для городского жителя столь же трансцендентальной, как и потускневшие над головой звёзды. Тем не менее некоторые языки признаны «мёртвыми», хотя их элементы продолжают всплывать и были встроены в другие. Применимо ли такое выражение собственно к языку — это вопрос, поскольку собственно труды корпуса языка остались неизвестными, как и возможность воспроизвести и насладиться красотой поэзии и прозы. Точнее было бы говорить о речи, но и сами языки всё же если и не мертвы, то замерли в многовековой толще. С одной стороны они мертвы, поскольку перешли в распоряжение формальных научных построений, а с другой стороны они ушли вместе с растворившимися народами. И за последнее время оценка этого ключевого показателя приобрела несколько оттенков.

Прагматический дискурс утверждает, что следует исключить упоминания обрывков мёртвых языков из деловой переписки, ибо это в некотором роде неправильно представляет собеседника в глазах. Но в чьих глазах, если не наследников Древнего Рима? Разве их можно смутить латынью. Возможно речь идёт об эго более северных племён, поэтому они относятся к исконной латыни без надлежащего пиетета. Как бы то ни было, но добавление чего-то вроде «Divide et impera» ил ... Читать дальше »

Нет ещё ничего более бессмысленного и беспощадного, чем тополиный пух. Вот летит он себе и не находит места. В городе всё размечено. Здесь жилая зона, там дорога, дальше за поребриком уже парк. А места для произрастания молодых тополей не предусмотрено. Ещё страшней, что не предусмотрена сама определённость и важность их жизни. А жизнь стремится породить свои ростки, которые людям лишь хочется иногда засунуть себе за уши, взять космическую метлу и сдуть подальше от места своего расположения. Такая вот романтика: кто-то видит в непрерывном пуху что-то загадочное, аллергики — лишь хмуро морщат нос. Я же надеваю свою противовирусную маску и не осознаю, где я и кто, ибо как в средневековье участвую отчасти в маскараде, пусть даже уже все сняли. Отчасти — потому что мне всё равно до массовой масочной культуры, но не потому что хочется выделиться иной категорией защиты, но просто исходя обстоятельств и отсутствия логики. Иногда было нужно проехать и без маски, особенно в жару — просто если сложно дышать, тогда и становилась ясна условность правил. Но они конечно действуют в массовом масштабе и всем аллергикам рекомендуется носить маски пока всё в пуху и вирусах.

Потом хочется вбежать в бесконечность слов и впечатлений. В прозрачную тишь озера, где местные деревья и травы ведут здоровый образ жизни вместо нас. Пока ещё они могут и мы им не мешаем, аккуратно спускаясь по зарослям брусники и раздвигая прибрежные камни. Забавно, что длина здесь пересеклась ... Читать дальше »

Всё дело в том, что, как известно в системной инженерии, любой культурный объект представляет собой модель, что является частным случаем того, что все создаваемые сознанием образы, связанные со словесным уровнем описания, такие как картинка, текст, движущаяся картинка «могут считаться информационной модель». Добавим к этому, что различные скульптуры, постановки, танцы — уже «физической» или материальной моделью. И модели, созданные людьми подлинно выступают культурными моделями, тогда как созданные техническими устройствами (с помощью машинного обучения) — в лучшем случае метакультурными (поскольку отражают культуру не непосредственно, а через выборку). Сама наука, которая изучает, например, лишь определённые культурные множества, до недавнего времени имела тот же недостаток и поэтому не могла считаться подлинно культурной в метасмысле, выражала, например, «культуру» студентов некоторого города или страны (а такой «культуры» не существует, поэтому она выражала что-то вида набора подкультур (субкультур)). Применимы ли рассуждения о культуре к точным наукам — вопрос более интересный, но по крайней мере до некоторой степени теории множеств и категорий отражают изменившиеся философские и общественные представления. Естественные же науки непосредственно опираются на культуру и представления о соотношении человека и природы, на онтологические основания материального или идеального. Художественное творчество и иску ... Читать дальше »

Когда говорят о кумовском капитализме (англ. crony capitalism), то прежде всего рассматривают соответствующие общественные (клановые) и личные связи в качестве ограничителей для постоянства извлечения ренты в финансовом измерении. Поэтому данный вид капитализма рассматривается как своеобразное ухудшение относительно идеального капитализма подобно тому как возникают ухудшенные формы от обозначенных форм у Аристотеля. Поскольку кумовской капитализм сам определяется через связи именно с государственными структурами, то эта хозяйственная система сама ухудшает форму правления видом непотизм. Возможно «идеальный» капитализм где-то и существует, как существует идеальная демократия (правда её идеал считали невозможным кажется уже отцы-основатели демократии современности, интереснее наверно этот вопрос обстоял для множества городов-государств древности, где существовали и такие формы как например Новгородская республика), особенно в относительно небольших образованиях, подобных городам-государствам, но дело в том, что в культурном отношении любая форма хозяйства представляет собой ухудшенную форму общества и природы как общения и общежития. Хозяйственная сфера сама выступает как вечный двигатель, выкачивающий соки из обществ ... Читать дальше »

Оказывается, что ключевым вопросом современного обучения является переход к обучению не людей, а человека. Но это в принципе хороший переход, как и переход от массовости к личности, по крайней мере пока он не приобретает форму замены коллективизма индивидуализмом. В цифровых лабиринтах послесовременности слишком легко перепутать одно с другим: стены становятся экранами, а люди – системами. Кем же становится отдельный человек, из которого судорожно пытаются получить высокопроизводительную общественную машину? Может быть процессы – это и есть те стены лабиринтов, которые издавна формировали структуры городов и инфраструктуру до боли в лошадиных копытах знакомой брусчатки. Из этих же стен так приятно получать и небольшие переносные домики и несколько шкафов с оболочкой. Одни оболочки дополняют глаза, другие – кожу, но стены кажется всегда стоят особняком. И когда начинается преобразование человека, то преобразования его в части его стен одновременно производить проще всего и сложнее всего.

Новые подходы к людям – это и преодоление стен и их создание. Сами общательные сети строятся из многочисленных перегородок и большой стены вокруг. И даже если эти стены прозрачные и допускают эхолокацию, но такие сверхспособности почему-то предоставляются немногим. Но если взглянуть на город – то в сущности мы здесь ничего не увидим, кроме украшенных или минималистичных стен и подходов к ним. И интересно, где спали первые люди, которые больше не спали н ... Читать дальше »