Однако "универсальный человек, вечный, все время совершающий себя и все время совершенный" не может остановиться на этом рубеже (Бланшо)

Осторожность исправления недостатковъ взаимодействующего взаимодополнения людей и окружающей среды

Транслексия случайности проходит стороной,
В своей непостоянности мы скрыты за стеной.
Найти нельзя закрытых чакр в индийских городах,
В построенных на западе затёртых кораблях.
Истоки перевёрнуты концом небытия,
Все зёрна с мира сдёрнуты как скатерть-простыня.
В траве дремучей крайности течёт сраженьем строй
И в нашей ненормальности любой итог простой.
Разорванная преданность в растоптанных лучах
Прельщает ум немедленность, сражающийся страх
С собой и с избавлением от скрытых в мире дыр.
Провисшая размеренность вдруг встанет из могил.
Пройти по одиночеству, касаясь лишь росы,
Бытийно-обесточенность, раскрашены часы;
Сокрыта казуистика в готовности сторон,
Чем меньше дней, тем мистика скорей возьмёт в полон.
Крепчал забег до истины в ухабах, пнях и тьме,
Раздвинем свет до истины, чтоб видеть ночь в себе.
Исчезновенье происков в несбыточных путях
Для обустройства поиска колонны в облаках.
Оракул скажет столько слов, что их связать нельзя,
Мир кроется от жалости в несущих бред частях.
Пристройка для могущества, устройство для мозгов.
Простёртое имущество без краски и зубов.
Нетронутая искренность в бесповоротном сне.
Предвзятая немыслимость в словах и тишине,
В глазах и в осторожности неисказимый снег,
Тепло от солнца смежности изменит мира бег.
И к остановке небольшой бредут стада сердец,
Чтоб вспрыгнуть на подвешенность резиновых колец.
Стремлением уходит быль в душе и наяву,
Неисказима сдержанность разброса дров в лесу.
Зима и осень стелятся с огнём и без огня.
В абсурдной субнормальности уменьшенного дня.
Приниженная бережность морских и прочих стран
Ввлекает мир в невстреченность склоняющихся скал.
Растущий бег от плоскостей тревожит мир врачом,
Весна сотрёт подвешенность плюющим в столб грачом.
На проводах как на волнах не мало было жертв;
И виноваты люди в том, несущие всем свет.
Мы станем будто корабли в пучине без концов,
Чтоб вечно жить и вечно выть как ветер проводов.
На житнице спокойствие как в обозримой тьме.
Исчезнет мир и двойственность останется в стене,
в волнах, лучах и в таинстве несущихся к нам звёзд ―
Простая перевяленность трансмиссии стекол.
Заводы из конечности клепают горы форм
К трансгрессии случайности неисказимых норм.
А мы ждём свет трансцензуса в разрушенных словах
И кволия как стержень сна пронзает бренный прах.
Тьмы время безошибочно раскинет кошкам корм
Споткнётся передержанность безумия реформ.
Простёрты руки к облакам на корабле восток,
И в поисках сознания звучит олений рог.
В том в дуализме крайности звучит конец времён,
Река без чрезнормальности становится ручьём.
Стоим от одиночества, бежим от пустоты,
В огне, как в лете, теплится остаток суеты.
Мы соберём спокойствие, мы соберём дымы,
Уменьшив все воздействия незримой стороны.
Труба без обязательства контракт с миром скрепит.
Луч сна по обстоятельствам сотрёт нас без обид.

20151205

Репрезентация свободы устраняет дуализм крайности путём увеличения пространства взаимодействия частей небытия.