«Одни из них сказали, что пришли охранять банк, а кто-то просто проходил мимо»

Пассионарность или террор? Хаос против паники.

Какие методы хороши? Или цели без размышлений

Понятие цели может и не является лучшим для ведения высокоосмысленной дискуссии, но многие события показывают, что всем гражданам неплохо было бы заручиться ей и определиться. Происходящие в последнее время события почему-то показывают как нельзя лучше, что в отсутствие цели люди руководствуются инстинктами. А всё потому, что в отсутствие целей приходит на смену лжецели. Вместо стремления к лучшей жизни — стремление к жизни там, где лучше, вместо созидания жизни там где проходит жизнь, созидание условий для перемещение туда, где хорошая жизнь или распространение этих условий. Ибо чтобы изменить то, что есть, нужно действовать. Но действовать не значит калечить и убивать. Выходит у простых граждан не остаётся иных средств к выражению мнения, кроме физического, поскольку иначе их действия оказываются не услышанными. Но вопрос даже не в методах и выражении мнения, вопрос в том, что другие силы имеют и выражают мнение, силы, которые исходят не от большинста граждан, а от тех, кто обладает средствами. А люди, не слишком над этим задумываются, но сами находятся под воздействием всеобщего гипноза.

Вопрос же остаётся в конечном счёте один: кому, где и когда станет жить лучше. Вопрос почему и как становится слишком извращённым, поскольку никто и не задумываются над первым. Что власть в любой стране живёт лучше сограждан — это очевидно, но это ведь проблема всех современных обществ. Далее есть объективные показатели дифференциации, где развитые страны занимают далеко не последнее место. Но современной социологии известно, что уровень дохода совершенно не является конечным показателем уровня жизни, поскольку при достижении не слишком высокого уровня доходов дальнейший рост уровня жизни становится вопросом других параметров, связанных прежде всего с самосовершенствованием духовной сферы жизни. Так вот вопиющим несоответствием целей и истинных стремлений людей и задаётся возможность навязывания людям своих мотивов со стороны различных сил. А каковы эти мотивы и кто руководит управляемым процессом уже давно известно — тот, у кого больше порядка. Каковы же тогда причины вмешательства порядка в беспорядок, если известно, что система достигает большего подрядка за счёт особого рода границы, которая осуществляет принятие порядка из вне и передачу беспорядка наружу? Скрытым мотивом остаётся всё то же — разрушение системы, препятствующей активизации этого обмена, то есть передаче в системы с большим порядком ещё большего количества порядка (ресурсов). То есть система расширяется, создавая внутри упорядоченные условия, правда она остановится многоуровневой и многосторонней, при этом границы государств или хозяйственных объединений уже не выступают как границы хозяйственно-политических систем. Часто же оказывается достаточно появления цели расширения самой по себе, что придаёт дополнительную внутреннюю направленность всей системе.

Оппозиция в политике строится путём создания цели, но если это цель против — то это лжецель. Если оппозиция стремится к объединению с какими-то внешними силами, то это не создаёт внутренней цели, тогда как если она находит себе противников внутри, то способна получить цель к дейсвию. Украинская ситуация является моделью укрепления оппозиции против. Против русских и других соседей. Против коррупции. А фактически против ассоциации того и другого. Но ждать средства против этого от подчинения как бы не коррумпированного режима можно, только в условиях либо отчаянья и безвыходности, либо из-за тотального соглашательства с волей других более высокоразвитых стран. Исходя из позиции приходите и правите нами. В таких условиях уже нельзя сказать, какая позиция лучше, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Но если ты не сам строишь дом, то как дома вряд ли себя потом почувствуешь. Ведь пока не начнёшь строить, строить не научишься. В этом и состоит разница цели и лжецели. Сегодня же западный образ мышления утверждается на лжецелях, поскольку фактически люди хотят участвовать только в процессах управления, тогда как процессы труда дискредитируются. Да и украинские братья словно готовы воздвигнуть памятник своему самосознанию на идее возможности управлять русскими.

Характерные методы управления в современности принимают форму тоталитарного подчинения сознания через простые виды физической активности. Такие виды физической активности следующие: передача электронных сигналов по каналам связи, физическая рукопашная и огнестрельная сила, массовые теракты, обращение к инстинкту самосохранения, наконец и новая форма — общественное прыгание на площади под лозунгом «Кто не скачет — тот москаль». Можно назвать и некоторые более интимные процессы, такие как танцы под клубную музыку, где кстати скачут примерно также. Но во всех этих процессах сохраняются тонкие нити управления. Если в клубе они находятся в руках у предприимчивых молодых людей, то в массовых акциях нити держат в руках сторонники некоторых целей, о которых они, правда, умалчивают, как и те молодые люди в клубах.

Сценарий свободы

Западу нужно спасение от состояния стагнации, а что может быть прекрасней для общественного сознания, чем осознание своей важной роли господина всего мира? Возможно такая формулировка является основой разработки глобального сценария, который движет внешней политикой стран, которые сегодня считаются более развитыми.

Общий сценарий выглядит следующим образом: ключевые управляющие нации заключают договор о разделле сфер влияния, предоставляя своим участникам клубные преимущества. Поскольку система имеет тенденцию к расширению за счёт изначально лучшего положения и организации, постепенно она втягивает сопредельные режимы. Благодаря этому достигается ещё большее преимущество внутри этой системы за счёт доминирования ключевых управляющих наций внутри системы, тогда как система доминирует над окружающим пространством. Основной функцией находящихся внутри клуба неуправляющих членов становится по большому счёту подчинение и выполнение общих требований.

Тем не менее общий информационный образ и воздействие получившей широкое развитие сферы массовой информации, в которой широко используются методы психического воздействия, убеждения, в том числе введение внутреннего иммунитета за счёт обвинения других в использовании нечестных методов и наличии пропаганды, втягивает всё большее количество стран, людям которых зачастую действительно кажется, что они будут способны жить подобно тому, как им показывают и обещают. В действительности же, конечно, идея прозрачности и независимости в случае с массовой информацией оказывается в плену подсознательных враждебных настроений и чувства собственного превосходства наций, в том числе технократического понимания «развитости», придания ему особого значения превосходства, поэтому СМИ развитых стран преподносят информацию зачастую в ещё более извращённом виде, чем она представляется в «менее развитых» странах. При этом остаётся удивительным, почему СМИ сохраняют влияние, когда доступных первичные записи, снимаемые камерами на улицах и отдельных граждан (здесь влияет фактор опасности, а также доверия: снимать там и тогда когда происходят события опасно, а простая запись в сети не вызывает доверия, тогда как к данным постоянно ведущихся съёмок доступ часто ограничивается). С другой стороны, в отсутствие надёжных источников первичной информации обсуждения в сети носят спекулятивный характер. Общий кризис информационной свободы завершается подрывом доверия к самой информационной системе, уязвимой и как оказывается созданной с учётом возможности контроля со стороны спецслужб тех стран, которые стремились обеспечить свободу. Но свобода с цепями на руках не выглядит лучшим решением, тогда как развитие событий пока только содействует усилению информационной хватки, когда независимость может быть гарантирована только в случае отключения от всех средств цивилизации, то есть люди готовы стать информационными беженцами, тогда как политические силы смотрят на вещи по-старому, не замечая и собственной зависимости и контролируемости, стремительному подчинению личности тенденции и ограничению средств для изменения тенденции.

В результате, кажется, никто и не задумывается над тем, что одной из ключевых целей становится установление марионеточных режимов, тогда как немарионеточные обзываются коррумпированными. На деле же ситуация до боли парадоксальна: поскольку где сценарий реализуется, становится ясным, что новые режимы также как и старые коррумпированы. Но ничего страшного, ведь было создано впечатление демократии. Но за впечатлением демократии извращение её ценностей. Вместо личной свободы граждан им навязывается упорядоченный замкнутый образ жизни и роль прислужников общественной формации Запада, до уровня жизни в развитых странах которого участники революций могут дотянуться только путём трансплантации себя туда, либо мыслительно. В итоге же строительство своего дома самостоятельно сегодня как и везде заменяется привлечением бригады квалифицированных строителей, но не слишком ли абсурдно самим народам подсознательно думать о себе только в материальном плане? Эпоха постмодернизма вскрывает это противоречие, но кто залечит психические и физические травмы от потери здоровья и самосознания?

Крымский гамбит

Людям необходимы цели и перспективы и отделение Крыма играет такую роль для русских, но естественно разделяет и отдаляет противоборствующие силы. Вместо борьбы с националистами украинцы оказываются в ситуации, когда можно сыграть на их патриотических чувствах, как бы они ни относились к русским и разрезать не только украинское общество по национальному признаку, когда украинцы, казалось бы, оказываются в позиции националистического режима (хотя они могли до этого никогда не поддерживать агрессию против других народов, да и сами украинские русские могут быть склонены к поддержке новой власти). Потеря части регионов страны действительно представляет угрозу национальной безопасности государства. Но разве вышел ли из состава Украины когда-нибудь Крым, если бы ему Украина гарантировала автономию и защиту прав русских, возможность учить и говорить по-русски, возможность общаться и открыто взаимодействовать с Россией? И что произойдёт с юго-восточными областями, в которые готовы вторгнуться прозападные «цивилизованные» коллеги на танках, пока предпочитая периодическое расстреливание и запугивание по телефону и почте? В лучшем случае произойдёт то, что уже сегодня можно видеть в бывшей Югославии, в Ливии, в Египте, в Ираке. Проблема национальных конфликтов только увеличивается, меньшинства получают способность на самоопределение только путём отделения. Как ни странно к отделению словно подталкивают и области Украины, и главным образом из-за прихода к власти западноукраинских националистов.

И пока ситуация остаётся в том, что население части областей Украины, которое исходит из антирусского национализма было поддержано сообществом стран Запада, главным образом политическими элитами, и теперь это население применяет далеко не мирные методы, такие как шантаж, угрозы, бандитизм и терроризм. Тогда как простым гражданам в основном отводится роль протеста против ответных действий русских, а точнее даже против их намерений, тогда как про намерения националистов все сказочным образом забывают. Но что произойдёт, если прорусское население начинает действительно применять те же методы протеста? Произойдёт порицание и применение всех возможных каналов информационного противодействия. Правда здесь есть разница, ведь если прорусское движение оказывается высказывающим поддержку власти России, то на него можно приклеить ярлык коррумпированности. Но это уже другой вопрос, который правда, в этом контексте может получить только один ответ: противодействие коррупции со стороны национализма не лучший вариант. Крым же является только частью этой ситуации, только ему удалось создать препятствие и фактически уже сегодня создать государственную границу, утвердив автономию. Парадоксально с одной стороны, а с другой стороны логично, что если прорусские вооружённые силы сразу же называются агентами России, то прозападные — агентами Запада не называются, хотя преследуют они ту же цель, что и Крым — потерю независимости украинского государства, только в результате вступления в Евросоюз (хотя это и не слишком вероятно). Парадоксально это в любом случае и показывает кризис и апогей абсурда цветных революций: объединять подверженные этому государства может только стремление к потере независимости, вовлечение в процесс глобализации.

Будущее в тумане

Крымская ситуация является уникальной по отношению к другим, конечно по причине непосредственной близости к России и историческому контексту: здесь Россия готова включить этот регион в свой состав, чего раньше не делала. Тенденция к объединению в других регионах мира в последнее время была отчасти характерна в основном для США и Китаем. Можно провести параллель с Кореей, по сути на Украине пытаются провести тот же сценарий, как и в случае присоединения Севера к Югу, как это уже было с Германией. Линия фронта холодной войны, которая продолжается в умах геополитикой движется сегодня как по сознанию граждан, так и по карте. Этого, конечно, хочется избежать, но ведь политическое давление Запада очевидно. Коммунистические партии существуют и продолжают высказывать свою критическую позицию, для них капиталистическими является как Евросоюз, так и Россия. И в итоге действительно мир оказывается движим интересами домашних международных организаций (транснациональных корпораций) Запада, которые, хотя уже создали широкий набор защиты работников, но всё же относятся к рабочим примерно так же, как и к машинам. Те, кто высказал своё мнение против отсталого и коррумпированного режима, кажется, могут рассчитывать на другое к себе отношение. Но проблема в том, что институты в отдельных государствах отражают не только интересы элит, но и состояние общества, уклад его жизни. А копирование или распространение институтов развитого мира на другие страны означает признание обществами своей недееспособности. Поэтому в действительности наличие перспективы «интеграции» сдерживает внутренние реформы и стремление к другим альтернативам, распространяясь по миру как товар, по сценарию рекламной кампании. Поэтому если бы активисты майдана до конца пошли в своём движении против, то они, возможно, и выиграли бы, но они пошли против воли народа, применив ещё и негуманные меры, выкрикивая провокационные лозунги. Но они выбрали замену одного института на другой: Таможенный союз поменяли на Евросоюз, беркут на молодчиков, Россию на США. Но игра в бедного родственника вряд ли сделает кого-то богатым, особенно когда лозунги и силы на большинство граждан не рассчитаны. Если все действия строятся по принципу «против», «против», «против», то подсознательно этому большинство верить не будет, даже если они не решили, за что ещё можно бороться.

Символизм и лозунгизм

Падение памятников Ленину (алб. «ленинопад») — это совершенно не просто проявление символизма, это проявление атаки на остатки сопротивляющегося сознания. Как говорил Ленин, вам господа работать надо, работать и ещё раз работать. А не памятники сносить. Это начало разрыва с историей, а также способ повторяющегося разжигания межнациональной вражды. Это просто плевок в лицо своим отцам и дедам (которые выразили и будут продолжать на выборах своё отношение к соответствующей партией Украины) под прикрытием фактов внутригосударственного насилия в СССР (в действительности в СССР оно было именно по большей части таким, в независимости от национальности, тогда как отдельные народы подвергались репрессиям по политическим соображениям, но собственно как и отдельные люди, тогда как во многих других государствах и областях дело как раз обстоит иначе, но это уже другой разговор). В действительности те, кто сегодня применяют силу и не только к памятникам, а к инакомыслящим согражданам унаследовали все методы борьбы Ленина, но кажется этого не замечают: здесь и террор, и неуважение в другим политическим силам, наконец, политические условия, которые должны быть забыты после захвата власти, фиктивное участие в политическом процессе, перенятие зарубежного опыта и чуждой идеологии. Цели же декларируются гораздо страшнее. Если Ленин не собирался убивать нации по всему миру и хотел установления власти по классовому признаку, то сегодня оказывается, когда власть устанавливается по национальному признаку, то это и есть признак существующей, а точнее не существующей сегодня, демократии.

Политик должен обладать некоторыми способностями по управлению массами, способом выражения мыслей, действующим на всех людей, и быть им симпатичен. Поэтому обо многом он должен умолчать, а о тех кто его поддерживает — забыть. В результате политика превращена в не слишком чистую область общественного сознания, но как власть, так и оппозиция забывают о своей сущности, активно используют формулу, скрывающую эту сущность, поскольку обращаются ко второй части следующего высказывания:

Политика — грязная вещь. Политик X — грязный.

Это даёт возможность прийти к ложному заключению о том, что Политик Y — чистый. Формула усиливается, когда Политик Y — чистый представитель народа Z.

Другое дело власть. Человеку в принципе не слишком нравится власть, соглашается на неё, только если получает определённые гарантии и преимущества. Преимущества общественно жизни. Но в современных условиях ситация оборачивается следующей формулой:

Власть — порядок и общественное благо. Власть — подчинение интересам группы властвующих.

Декларируется первое, используется — последнее. В итоге всё заканчивается поразительным нарушением самого святого: лозунга олимпийцев, согласно которому во время олимпийских игр все войны должны прекращаться. Разница между частями высказывания есть коррупция и убийство людей. Хотя было бы не плохо прекратить и коррупцию во время Олимпийских игр, но взаимное противопоставление здесь это уже другой процесс. Всё же в первую очередь надо прекратить войны и убийство, однако мы видим следующее противоречие:

Во время Олимпийских игр страны-участницы прекращают войны. В действительности же: Во время Олимпийских игр войны продолжаются и обостряются.

Просто это обусловлено и следующей формулой:

Мир. В действительности: война. Или терроризм, то есть война во время мира.

Эта формула означает, что сегодня войны носят другой характер, хотя сохраняют средства прошлого: слежка, пропаганда, навязывание ценностей, идеологии, в том числе подрывающих способность противника сопротивляться, подчинение культуры (за счёт распространения массовой культуры), экономики, наконец, сознания, языка.

Итак, во время декларирования лозунга мира одними представителями формации начинается обострение военно-террористического сценария.

Украинцы — тоже русские, в действительности русские — тоже украницы, малороссы, великороссы, белороссы — все русы.

или

Украина — часть России, в действительности Россия, Украина — части Руси.

Может показаться обидным, но то, чем руководствуются революционные силы выглядит весьма уничижительно, а фактически и националистически, только национальные интересы здесь западных цивилизаций:

Мы за объединённую Европу — Страны Запада — высокоразвитые, Восточные славяне — второсортный народ.

Как могут украинцы жить под таким лозунгом? Видимо также как те, кто живут в развитых странах под влиянием рекламы и пропаганды. Если афроамериканцы получили дополнительную защиту в США, то фактически исследования показывают неприязнь белолицых к прочим непохожим на них. То есть любые политические лозунги толерантности оказываются лицемерными. Люди не могут по-прежнему быть открыто и честно толерантными и политкорректными. А всё потому, что это всего лишь утопия. Действительность же состоит в том, что нужно быть патриотом своей страны. Но вот какой страны и как это сделать — в современном мире эти вопросы решаются часто нетрадиционно. И неудивительно, когда страна с наибольшим хозяйственно-массовокультурным влиянием создана на руинах самобытной индейской культуры, безжалостно захваченных землях, без пощады как к людям, так и к животным. Тактика проста и убедительна — выжидать, укрепляться на территориях и заниматься хозяйственными делами, подчиняя природу и используя труд послушных слуг.

Наконец мы приходим к ещё одной формуле, известной уже давно:

Революция как передача власти народу — революция как захват власти экстремистами.

Дело даже не в том, лучше или хуже власть, кто способен высказать идеи, разжигающие ярость, а в том, что те, кто делает революцию завтра может оказаться за бортом политической системы, больно неблагодарное это дело, родину расхищать, и поразительно, что те кто кажется выступает против этого активнее всего этим и занимается сам.

Могут ли эти формулы выполняться одновременно? К сожалению, они построены на противоречиях и противоречиях в общественном сознании и сознании группы управляющих людей или стран, общественно-культурных формаций. Вытеснение (сублимация) и десублимации их между общественным сознательным и бессознательным — дело времени, но в настоящее время они могут приводить к утверждению одного из самых характерных явлений современности — терроризму.

10 признаков терроризма

Собственно одной из основных целей терроризма является создание информационного воздействия, приводящего к угнетению личности людей, их подсознательного желания выражать мнение. Террористы навязывают своё мнение, разрушая в сознании людей веру в возможность порядка в существующем виде, тем самым подрывается и сознательная составляющая личности, и всё что остаётся делать образу родителей в сознании — признать, что на улице слишком опасно, лучше притаиться в углу лицом к стене и ждать, может быть пуля и пройдёт мимо затылка.

Рассмотрим признаки, по которым возможно отличить рассматриваемое явление, являющиеся характерными, и в некоторой степени объективными:

• Насилие. Первым признаком конечно является причинение вреда жизни и здоровью людей в некоторой общественной формации.

• Незаконные источники деятельности. Для осуществления своей деятельности террористические сообщества используют незаконные процессы получения денег, на которые готовы идти только они, поскольку являются асоциальными элементами, либо в качестве источников выступает спонсорская помощь.

• Флаги экстремистских организаций, символика, поведение и речь. Удивительно и до боли обидно, что именно в Киеве флаги неонацистов соседствуют с флагами исламистов и Евросоюза. Тогда как появляются угрозы физической расправы, периодически подкрепляемые воплощением, на фоне стремления к вступлению в цивилизованный Запад.

• Скрытность. Участники зачастую стремятся к скрытию своих личностей во время выполнения действий разрушительного характера.

• Ненависть. В основе движущих сил закладываются неприязнь и враждебность по отношению к какому-либо социальному институту, лицу или объектку.

• Затуманенное сознание. Участники организаций подвергаются как влиянию физико-химических средств обеспечения зависимости, так и психическому воздействию.

• Вандализм. Часто терроризм сопровождается разрушением объектов исторического наследия, причём показательно.

• Кризисные явления. Террористические атаки исходят из регионов, отличающихся меньшим благополучием по отношению к соседям.

• Передача информации запугивающего характера в виде угроз.

• Внутренняя пропаганда и психическое воздействие, применение дисциплинарных мер.

• В последнее время получило распространение создание крупномасштабных террористических протогосударств, основанных на запугивании населения, искусственном сдвиге мотивов независимости населения на цель террористических организаций к борьбе с идеологическими противниками любыми средствами.

Например, если рассматривать «Пороховой заговор» в Лондоне, который должен был довершить Гай Фокс, но который провалился из-за недостаточной жестокости, поскольку один из заговорщиков попытался спасти друга, собиравшегося посетить заседание парламента, то большинство признаков выполняется, такие как вандализм (ведь собирались взорвать целое здание Парламента), правда это была единичная акция, но порох всё равно был куплен нелегально. В прошлом мы уже видели во многом государства, в основе которых лежал террор, таковыми были многие государства в XX веке в тот или иной период, такие как Германия, Италия, СССР, и Камбоджи. И их террористический характер ещё ничего не говорит об их идеологии и её характере. Но, к счастью, сегодня от признаков терроризма в большинстве государств удалось избавиться. Поэтому тенденция к использованию старых методов создания террористических государств выглядит только как инструмент геополитической борьбы других сил, считающих себя цивилизованными и борющимися с терроризмом. Основным риском для мира в целом остаётся выход из-под контроля таких государств, что является вполне реалистичной перспективой, учитывая скорость построения подобных государств в XX веке. Также очевидно, что такой риск был стратегами минимизирован за счёт выбора государств с ослабленной промышленностью, не способных создавать новые образцы вооружения да и в принципе в короткие сроки добиться какого-либо хозяйственного прогресса. Вместо этого разыгрывается сценарий хозяйственного упадка и деградации с созданием в перспективе контролируемых предприятий, в первую очередь в первичном секторе. Таким образом, по стратегическому плану насаждения терроризма в выигрыше оказываются наиболее стабильные и развитые страны, способные в худшем случае упрочить своё лидерство за счёт военного вмешательства в отношении вышедших из-под контроля террористических протогосударств, а до этого поддерживая противников этих государств, пока они ещё не слишком себя дискредитировали. Конечно, такая ситуация напоминает игрушечный терроризм, что характерно для постмодеристкой эпохи, когда даже государства строятся по принципу копирования и аппликации. В действительности же мы уже вступили в эпоху ремодернизма, чему свидетельством выступает мода на революции. Но он ещё не оформился в полной мере, пока только находится в стадии тестирования. В итоге мы можем получить революции и в развитых европейских странах, которые всё больше полагаются на дифференциацию населения и функциональное использование выходцев из колоний и сопредельных государств. Поэтому остаётся не только надеяться, но и бороться за наступление периода возрождения (ренессанса или реклассицизма), а не ремодернизма.