Мы продолжаем повиноваться неявному императиву поведенчества, когда совершаем новый шаг в наших мыслях, задумываясь о том что мы не можем судить других людей и должны оценивать их поведение. И само право, отношения, которые регулирует государство во многом представляет собой поведенческую модель, основанную на имеющихся мыслительных структурах, от которых не так просто избавиться и будет ещё сложнее избавиться, если структуры превратятся в информационные структуры и структуры данных. Правда сама мусорность и небезопасность подобных структур способна в конечном итоге обесценить любой дискурс и привести к стихийным общественным переворотам. Но мы всё ещё продолжаем задумываться, можно ли будет обойтись без существенных потрясений и воплотить протест против информатизации через саму обыденную жизнь, которая правда при этом должна перестать быть как поведением, так и повседневностью.

Хотя для кого-то любая общественная структура может показаться и никогда не существовавший по крайней мере со времен постструктурализма, впрочем и самого послеструктурализма могло и не быть, если мы рассмотрим как поведение, так и деятельность именно коллективных сущностей, а не индивидуальных субъектов. Но и изменённое поведенчество не может претендовать на определённую значимость, даже если как в необихевиоризме с ним сопоставляется некоторое мыслительное ... Читать дальше »

Если когда-то был возможен дискурс без структуры, то теперь задача состоит в достижении структуры без дискурса. Эта же структура вне дискурса становится свободной и от собственно структуры. То, что она остаётся «структурой» — это скорее дань удобству обозначения. Мы обозначаем структурой всё имеющее скелет, так же как город всё ещё имеет сеть дорог, пусть и многоуровневую, тогда как основная часть жизни переносится всё дальше от центральных областей как физически, так и информационно (хотя бы потому, что они размещаются в распределённых хранилищах данных).

Если каждая мифологема является синтагмой из новой парадигмы мышления псевдокласса яппи, то это не значит, что мифологема не является чем-то иным на других уровнях абстракции. Отключение её от дискурса позволяет сформировать неструктурную целостность, которая бы была оторвана от любого идеологического фундирования как идеальный образ информационный среды должен быть оторван от попыток привязать личное мышление от точек доступа к сети и от самого текстуального дискурса с любым его содержанием, в первую очередь прагматическим. Сама структура языка подлежит отрицанию, если не удалению, поскольку культурное разнообразие слишком широко для изложения её определённым образом, в том числе и логическим, рациональным, через иерархичность подлежащего и сказуемого. Экскурс выходит за границы означающего сохраняя в качестве структуры лишь инкапсуляцию своего носителя — мышления как такового, воз ... Читать дальше »

Если структура означает для послесовременизма особую способность признания раздробленности мышления, то множественность наложений дискурсов и приходит к иной неразграниченности, сливающей все разграничения воедино, будь то признание множественности истинности в отсутствии претензии на любую ложность. Заколдованный мир вновь обретает свои черты переключающихся мифологем, поскольку любая из них обретает возможность оправдания стилистической бедности, которая раньше могла быть покрыта занавесом забвения и справедливости, а может быть и самовыражения. Новый полуавтоматический мир наконец может избавиться от субъекта как стремящегося к оконечным выражениям, поскольку само переключение режимов сознания или бессознательного утрачивает экзистенциальную претензию, а значит мышление как конечный товар общественного производства выступает той бессодержательной надстройкой, для которой базис в лучшем случае моделируется чёрным ящиком машинного обучения. Но так обстоит дело с теми участками, где преобладает режим дискурса разграниченности, который и дробит сам себя в пространственной несовместимости отдельных очагов общественной нейросети. В других же случаях синтез всё ещё возможен, как и избавление от дискурса, чему подтверждением выступают сами философские и эстетические попытки, такие как Фредерика Джеймисона или Теодора Адорно. Переключение и мимезис наконец находят подходящее поле для формирования множества ложных сознаний на сетевых страницах, так что эстетика информации сама об ... Читать дальше »

Поскольку мы говорим о человечестве, то поиски субъекта не прекращены, пусть даже нам предстоит найти всего лишь сложно развёртывающуюся механическую схему и тогда вульгарные материалисты окажутся почти правы, правда поведенческая теория так и останется всего лишь одним из грубых приближений. Впрочем человек создал такое количество представлений (образов), образов и даже скорее способов их создания, что вопрос в любом случае не может сводиться к материальности как товарному производству. Ведь человек стремится к тому, чтобы выйти за пределы собственности как субстрата, как материала, и в этом смысле классическая средневековая идея души всё ещё не устарела. Изменилась только вера в тот способ, с помощью которого это было бы возможно, правда, если приглядеться, то он всё тот же: повторение некоторого текста (как молитвы или как записи массовой культуры), ограничение питания и мыслей (как пост или же как диета и следование некоторой рациональности для некоторых целей) либо как избавление от текста. И к тому же в XXI в. представление о душе может быть более сложным: если раньше стремление к образу бога и бестелесным вещам было определено соответствием жизни как повествования некоторым строкам (что в некоторых случаях могло становиться основой для жития опять же как прямого соответствия самой жизни и знака как текста), то теперь стремления определены поиском того, что человек сам может найти. Поиск этот можно определить не столько как достигательный (в смысле нахождение ... Читать дальше »

Хорошо быть в чёрном списке у поисковой системы: теперь лучше ощущаешь своё место в новом мире цифровых государств: человек должен быть рабски послушен и выполнять данные правила: не вводить лишние символы, быть прагматически настроенным, иметь некоторую цель у каждого введённого слова, — одним словом быть просто среднестатистическим нормальным пользователем (как имитацией парадигмы взятой из синтагмы симулякров возможных обществ homo normalis, что можно проследить через метаконцепцию общественной жизни). Но «пользователем» чего и для кого или для чего, если мы должны были уже давно избавиться от субъект-объектной разделённости времён современности («Смерть» субъекта как эго или индивида формулируется в двух основных толкованиях: по исторической концепции субъект в позднем капитализме растворяется в бюрократических структурах, а постструктурализме субъект никогда и не сущесствовал, но образовывал «идеологический мираж»[Джеймисон, 2019]. В первом значении превращение людей в пользователей выступает вполне очевидной возможностью для любого информационного государства, в которых субъект может быть всегда мнимым, но где возможности для информационной революции остаются огр ... Читать дальше »

Следование за дискурсом приводит к неизбежности осознания мифологизации сознания. Попытка же создать информационную утопию приводит свободы и народовластия к появлению закоренелых приложений, которые завлекают пользователей как воронки в собственную сценарную игру. Созданные для обработки документов, они напоминают отныне сами институты бюрократии, которые встраивают документальное мышление в мышление как таковое с тем, чтобы дискурс мог определить свои властные претензии. Информационное сознание в этом смысле разделяется границей дискурса по линии от производителя программ до пользователя информационных услуг: в первом случае разработчики стремятся к монополизации поля обработки документов (исходя из модели смотри бесплатно — участвуй платно), а во втором — и государства и организации нацеливаются создание бесшовных полей, таких как торговые, банковские и эстетические, где информация и документы опираются на утверждённые представления (форматы). Впрочем подобное происходит и в отношении защиты документов и в отношении книгоиздательства, поэтому ярлык редактора документов — это не только представитель государственного предприятия на территории информационного государства-операционной системы, но и модель любого информационного дискурса как властных отношений по предоставлению цифровых услуг. Homo normalis в XXI в. завершает своё переформатирование по стандартн ... Читать дальше »

В XX веке перед человечеством встал основополагающий вопрос: как обеспечить счастье людей как массы? Если раньше небольшая группа могла самоподдерживаться как противопоставленность массе в различных смыслах, то с исчезновением этого различения возникла необходимость в ином обосновании. Кто-то нашёл ответ в универсальных ценностях, которые на поверку часто оказываются всё же поверхностными, особенно в части эстетики, кто-то продолжает цепляться за стремительно распадающуюся устойчивость материальности и рациональности, а кто-то перешёл к тем или иным формам просвещённого идиотизма. Теоретически с повсеместным распространением сетей передачи данных он имеет довольно сложное решение исходя из системного подхода, например, путём создания множества независимых групп, таких как творческие сообщества, которые бы занимались развитием общественных отношений одновременно в местном и мировом масштабе. Практически же чаще всего он решается через отрасль развлечений, которая стала своеобразным функциональным ответом времени авангарда, когда счастье понималось просто как механизм создания элемента общества, элемента здорового и достигающего тем большего счастья, чем возможно всё большее растворение к коллективе. В том же, насколько искусство должно быть стерильным или наоборот сохраняться благодаря своему противосистемному характеру решалось всегда и везде по-разному. Правда именно подобная претензия различия часто становилась, как это ни странно, в основу идеологии. Например, ценности ... Читать дальше »

Здесь даже не обязательно что-то делать, ибо и неделание само влечёт за собой след забвения, а преступные деяния растворены везде: в асфальте, в стенах, в воздухе и даже в самих людях. Может быть секрет здешней жизни в том, что все обитатели как говорили там были отравлены, что проявлялось в особом отравляющем поведении. Но в этом искусстве отравлять жизнь другим не было ничего нового, ибо человек как вид в принципе занимался этим целенаправленно с момента своего зарождения. Жизнь людей поэтому это и есть главное отравляющее поведение, которое на сей раз просто приобрело планетарные черты. Но поскольку люди не рациональны, то у них не может быть понимания значимости своего поведения. Кажется, что кто-то сделал что-то полезное или вредное по отношению другому, природе, себе. А в действительности исходя из презумпции иррациональности люди не могут знать и оценивать последствия собственных действий, а чаще всего — бездействий. Если же представить жизнь в виде условного дерева выбора одного из нескольких вариантов, то получатся занимательные философские и правовые упражнения, которые впрочем имеют мало общего с действительностью. А деяния планетарного масштаба тем не менее растворены как в настоящем, так и в прошлом, ведь тому есть вполне очевидные свидетельства исчезнувших народов и видов. Но может быть у дискурса просто нет определённого места, когда в ошаренном мире люди становятся на смещённый путь кочевничества, когда она теряют связь с духами з ... Читать дальше »

Уже не понимая, в каком из состояний современности ему оказалось, сознание ощутило природную неопределённость прогулки под дождём от падающих капель «умного» увлажнителя, подключённого к не менее «умной» железке, распределяющей здесь команды и «ответственной» за соблюдение расписания. Но по крайней мере образование падающих редких крупных капель, выплёскивающихся из общего потока, должно было быть вполне случайным, нахождение же головы с этим самым сознанием непосредственно под струёй вопреки расписанию, по которому 8 часовое вечернее увлажнение должно было совпасть с началом трапезы или пробежки в зависимости от дня недели, было и вовсе противослучайным, тем более, что на расстоянии 20 сантиметров шум вентилятора и струи ощущался, тогда как стоило отодвинуться на метр и они становились неразличимыми. Всё дело в болезненном состоянии, которое в сущности близко и к творческому устремлению, потому редкий искусственный дождь местного климата и не выглядел столь искусственным, а был вполне естественно случайным, так что с закрытыми глазами сознание вполне ощущало себя в поздневесеннем лесу, в котором уже достаточно тепло и уютно, чтобы можно было насладиться каждой каплей из запланированного в прогнозе небольшого дождя, задумываясь параллельно о том, букашка это была или особенность. Так начинался экскурс новой среды обитания, в которой должны наконец слиться климатические явления внутри и снаружи, а само представление о систем ... Читать дальше »

Пересечение новых границ дискурса

Если дискурс может представить порой целые страны в качестве пустынь смысла, то его граница сама должна напоминать установление границы сознания, которую привыкли чертить феноменологи. С точки зрения общего смысла это не просто свет фонаря, выхватывающий образ, а целостное созерцание как принятие сознанием собственного отражения в качестве правды и п-одтверждения, в качестве обратной связи с миром, в котором основной функцией является не истинность или неопределённость, но истинность самого представления о знании на данной области определения. Политический дискурс в этом смысле является проекцией государственного сознания как целостности и он же во многом определяет возможности речи, высказывания как языкового, так в большей степени и неязыкового, то есть по большей части культурного. Дискурс также можно считать следствием стремления сознания к ясности и определённости, в частности стремления высказывания к ясности в пределах данного языка. Но эта языковая ясность в свою очередь парадоксальна, потому что признать языковое пространство единственно значимым означало бы согласиться с вульгарным рационализмом, либо установить знаковую диктатуру. Вместо этого дискурс как и речь всегда должен находить свои корни именно в бессознательном и неязыковом. Поэтому установив простейшую трёхчастную структуру мышления, границы мы должны прежде всего определить на пересечении сознательного и бессознательного. Интересно, что бессознательное интуи ... Читать дальше »