Абсурд стремятся показать как часть видимости и пересечений, отсылающих к истокам театральности и ритуальности, но он же служит соединённости самих художественности и областей бытия, уровней действительности. И когда транспортные дворцы предстают в окруженности абсурдности противоречия с неукрашенными тоннелями, то текучесть выходит на первый план как наблюдение за потоком, за тем, что послесовременность так упорно стремилась скрывать и отчего люди отводят глаза в скуке, но что неотвратимо растворяется в движении: серостью бетонных закруглений, раскрывающихся дверей и вездесущих проводов. Остановка в её постоянстве есть противоположность художественной изменчивости, системности, поэтому она должна непрерывно выступать лишь промежуточным образом видимости, которая обозначением уже создаёт невидимость как отсылку к необозначенности. И абсурдность достигает здесь возможности не просто приспособиться или найти метазначение, а приоткрыть театральные завесы повседневности, проникнуть в возможность преобразования видимости в невидимость, достичь непрерывной прерывности, абстракции конкретного, словом всего того эстетического, что никогда не может и не должно быть выражено, но всегда выражается.

Итак, стоит остановиться у края видимости, у этой незримой эстетической категории, которую Теодор Адорно связывал с переходом от романтизма к модерну. И она во многом остаётся непонятной и непереосмысленной и до настоящего времени, поскольку сам этот переход в связи с начавшимся ра ... Читать дальше »

Напишешь 3000 знаков, а кажется прошла уже целая вечность. Но если не вечность, то по крайней мере пара тысяч лет. Так много с тех слов поменялось, будто бы выросший из земли мост создал точку приложения для системной динамики пути. Любой мост имеет опоры, а не лежащих до самого дна черепах. Самое простое было бы механически опереться на дно, установив там утяжеления, а лучше найдя скальные породы. Но всё это не слишком жизненно. Живой мост упирается в среду - как перегибающиеся ветви зимой или человек - в пол. Не знаю, насколько глубоко ушли строители тропы через болото, но местами сваи видимо несколько просели, так что стали ближе к земле. Мне же поступилось проще: достаточно было понаблюдать за лежащими на поверхности стволами и выступающими кочками, как становится очевидным секрет равновесия - иметь достаточно уходящего в воду основания на достаточной площади. И тогда каждый след становится соизмерим с той площадью земли, которая нам нужна, так, чтобы не уйти вглубину преждевременно.

И теперь казалось спокойнее, когда на небольшой высоте возникла словно бы пропасть, иллюзорная мечта движения в потоке, движения с сохранением привычной сухости тела и речи, словно бы и сама река высохла, как иногда она высыхает и превращается в дорогу, а в другое время наоборот преграждает проложенный путь своим разливом. Живой же мост задумывался с тем, чтобы как бы и дышать: если уровень поднимется, то и болотная трава немного всплывёт, а значит и сам мост может подняться. Поэто ... Читать дальше »

Язык не говорит, но создаёт и строим из него словно из кирпича. Живая или мёртвая речь — это скорее вопрос эстетики подобно вкушению воды и поиску ещё неведомых науке свойств, но вполне осязаемых организмом, подобных чистоте загородного воздуха, правда для городского жителя столь же трансцендентальной, как и потускневшие над головой звёзды. Тем не менее некоторые языки признаны «мёртвыми», хотя их элементы продолжают всплывать и были встроены в другие. Применимо ли такое выражение собственно к языку — это вопрос, поскольку собственно труды корпуса языка остались неизвестными, как и возможность воспроизвести и насладиться красотой поэзии и прозы. Точнее было бы говорить о речи, но и сами языки всё же если и не мертвы, то замерли в многовековой толще. С одной стороны они мертвы, поскольку перешли в распоряжение формальных научных построений, а с другой стороны они ушли вместе с растворившимися народами. И за последнее время оценка этого ключевого показателя приобрела несколько оттенков.

Прагматический дискурс утверждает, что следует исключить упоминания обрывков мёртвых языков из деловой переписки, ибо это в некотором роде неправильно представляет собеседника в глазах. Но в чьих глазах, если не наследников Древнего Рима? Разве их можно смутить латынью. Возможно речь идёт об эго более северных племён, поэтому они относятся к исконной латыни без надлежащего пиетета. Как бы то ни было, но добавление чего-то вроде «Divide et impera» ил ... Читать дальше »

Нет ещё ничего более бессмысленного и беспощадного, чем тополиный пух. Вот летит он себе и не находит места. В городе всё размечено. Здесь жилая зона, там дорога, дальше за поребриком уже парк. А места для произрастания молодых тополей не предусмотрено. Ещё страшней, что не предусмотрена сама определённость и важность их жизни. А жизнь стремится породить свои ростки, которые людям лишь хочется иногда засунуть себе за уши, взять космическую метлу и сдуть подальше от места своего расположения. Такая вот романтика: кто-то видит в непрерывном пуху что-то загадочное, аллергики — лишь хмуро морщат нос. Я же надеваю свою противовирусную маску и не осознаю, где я и кто, ибо как в средневековье участвую отчасти в маскараде, пусть даже уже все сняли. Отчасти — потому что мне всё равно до массовой масочной культуры, но не потому что хочется выделиться иной категорией защиты, но просто исходя обстоятельств и отсутствия логики. Иногда было нужно проехать и без маски, особенно в жару — просто если сложно дышать, тогда и становилась ясна условность правил. Но они конечно действуют в массовом масштабе и всем аллергикам рекомендуется носить маски пока всё в пуху и вирусах.

Потом хочется вбежать в бесконечность слов и впечатлений. В прозрачную тишь озера, где местные деревья и травы ведут здоровый образ жизни вместо нас. Пока ещё они могут и мы им не мешаем, аккуратно спускаясь по зарослям брусники и раздвигая прибрежные камни. Забавно, что длина здесь пересеклась ... Читать дальше »

Всё дело в том, что, как известно в системной инженерии, любой культурный объект представляет собой модель, что является частным случаем того, что все создаваемые сознанием образы, связанные со словесным уровнем описания, такие как картинка, текст, движущаяся картинка «могут считаться информационной модель». Добавим к этому, что различные скульптуры, постановки, танцы — уже «физической» или материальной моделью. И модели, созданные людьми подлинно выступают культурными моделями, тогда как созданные техническими устройствами (с помощью машинного обучения) — в лучшем случае метакультурными (поскольку отражают культуру не непосредственно, а через выборку). Сама наука, которая изучает, например, лишь определённые культурные множества, до недавнего времени имела тот же недостаток и поэтому не могла считаться подлинно культурной в метасмысле, выражала, например, «культуру» студентов некоторого города или страны (а такой «культуры» не существует, поэтому она выражала что-то вида набора подкультур (субкультур)). Применимы ли рассуждения о культуре к точным наукам — вопрос более интересный, но по крайней мере до некоторой степени теории множеств и категорий отражают изменившиеся философские и общественные представления. Естественные же науки непосредственно опираются на культуру и представления о соотношении человека и природы, на онтологические основания материального или идеального. Художественное творчество и иску ... Читать дальше »

Когда говорят о кумовском капитализме (англ. crony capitalism), то прежде всего рассматривают соответствующие общественные (клановые) и личные связи в качестве ограничителей для постоянства извлечения ренты в финансовом измерении. Поэтому данный вид капитализма рассматривается как своеобразное ухудшение относительно идеального капитализма подобно тому как возникают ухудшенные формы от обозначенных форм у Аристотеля. Поскольку кумовской капитализм сам определяется через связи именно с государственными структурами, то эта хозяйственная система сама ухудшает форму правления видом непотизм. Возможно «идеальный» капитализм где-то и существует, как существует идеальная демократия (правда её идеал считали невозможным кажется уже отцы-основатели демократии современности, интереснее наверно этот вопрос обстоял для множества городов-государств древности, где существовали и такие формы как например Новгородская республика), особенно в относительно небольших образованиях, подобных городам-государствам, но дело в том, что в культурном отношении любая форма хозяйства представляет собой ухудшенную форму общества и природы как общения и общежития. Хозяйственная сфера сама выступает как вечный двигатель, выкачивающий соки из обществ ... Читать дальше »

Оказывается, что ключевым вопросом современного обучения является переход к обучению не людей, а человека. Но это в принципе хороший переход, как и переход от массовости к личности, по крайней мере пока он не приобретает форму замены коллективизма индивидуализмом. В цифровых лабиринтах послесовременности слишком легко перепутать одно с другим: стены становятся экранами, а люди – системами. Кем же становится отдельный человек, из которого судорожно пытаются получить высокопроизводительную общественную машину? Может быть процессы – это и есть те стены лабиринтов, которые издавна формировали структуры городов и инфраструктуру до боли в лошадиных копытах знакомой брусчатки. Из этих же стен так приятно получать и небольшие переносные домики и несколько шкафов с оболочкой. Одни оболочки дополняют глаза, другие – кожу, но стены кажется всегда стоят особняком. И когда начинается преобразование человека, то преобразования его в части его стен одновременно производить проще всего и сложнее всего.

Новые подходы к людям – это и преодоление стен и их создание. Сами общательные сети строятся из многочисленных перегородок и большой стены вокруг. И даже если эти стены прозрачные и допускают эхолокацию, но такие сверхспособности почему-то предоставляются немногим. Но если взглянуть на город – то в сущности мы здесь ничего не увидим, кроме украшенных или минималистичных стен и подходов к ним. И интересно, где спали первые люди, которые больше не спали н ... Читать дальше »

Вот они заборы: выстроились вдоль дороги словно на параде, выставив местами кирпичные столбы, словно начищенные штаны и сапоги.. Рядом простираются полоски выстриженной и разросшейся травы с вездесущими одуванчиками. С одной стороны часто заборы похожи на древние стены, защищавшие по бокам торговые пути или на средневековые крутые въезды в крепости, на которых легче обороняться. Эти же заборы выполняют совсем иные функции: отчасти декоративные, отчасти обозначающие и разграничивающие, и якобы защищающие от невидимой пыли и выхлопных газов. В своей означивающей функции заборы раскрывают сущность и пустоту знака «дом-крепость», тем самым представляя театральные декорации. В сущности если они и защищают от чего-то, то человека от человека: от разъезжающих людей-машин и просто от прогуливающихся людей-людей. Кто ещё не так покорился послесовременнистскому театру всячески будет препятствовать сплошной оболочке, расползающейся по воздуху словно нефтяное пятно по воде, тем более что это и есть нефтяное пятно краски, создающее китчевость выбора из трёх цветов, используемых и для крыши и для забора, но почему-то не для кухни. Интересно, что этим набором цветов (зелёный, коричневый, матовый красный) люди отгораживаются и от неба и от самих себя, а может быть от земли. В этом абсурдном стремлении люди хотят вырваться на природу, а по падают в те же 4 стены заборов, которые знакомы каждому по внутренностям комнаты. Так наверное и есть: если раньше во времена прежнего упадк ... Читать дальше »

Сколько сейчас времени? Не знаю, я не смотрю на часы, потому что это механизирует время. Здесь так просто поменять дату и время материала, так что нужно относиться к нему ответственно. А ответственно, значит с исключением технологем и мифологем. К тому же можно слышать в цифровом звуке механические удары палочек или движения человеческих рук и голоса — кому как удобнее. Если же слышится техника — то это и плохо и бесчеловечно и глухо. Она же слышится во вращении диска и в шорохе шин, в обтекающих машины потоках. Эти потоки времени везде сплетаются с природными средами и определяют местную культуру. Достаточно покосить траву, одеть наушники, проехать и везде это будет следствием надетых часов: отсутствием времени пробежки по лесу, времени идти по улице, а не ехать. Культура бытия изначально встроена в совершаемые действия, но если раньше они были более ручными и независимыми, то теперь клубки и катушки техники оплели сознание человека и они же подвели его к затруднительности самонаблюдения, ведь наблюдать за идущими механически часами ещё возможно, а за электронными — нет и тем самым время из мифологемы превращается в них в симуляцию. И в целом цивилизация стала напоминать огромные часы со скрытой механикой, лишь культурная инженерия возможно может осмыслить это и остановить их окончательное п ... Читать дальше »