Отсчёт циклического и исторического времени легко понять в процессе плавания в озере: можно плыть и дышать считать до некоторого числа, например, до 100 и тогда отрывается условность десятичной системы счисления, не слишком подходящей для счёта на 4 или 8. В этом постепенном подсчёте циклы будут сменяться и соответствовать вдохам и выдохам, пока наконец не будет завершён общий отсчёт. А можно считать до 4 или 8 и тогда находиться непрерывно в циклическом времени не до момента окончания отсчёта, а до невыясненной отметки. В этом смысле историческое время может быть нацеленно, тогда как циклическое — обесцеленно.

Со временем же скорость и сила берут своё, если и не в стремлении к непрерывному и всепоглощающему ускорению, то по крайней мере в достижении некоторого нового состояния существования в среде, например в водной, и соответствующего состояния передаваемых чисел: подсчёта силы взмахов и частоты вдохов-выдохов. Тогда считаешь уже не столько количество взмахов, сколько расстояния до внешних целей, которые скрываются в новых поворотах берега и лесов. Лишь иногда, когда снова чувствуешь абстракцию линии на открытом пространстве есть смысл вновь увлечься числами и переходить на ускоряющийся подсчёт или размеренный ход истории общего количества, а может быть и совмещать их в выборе сильных и слабых долей десятичной системы. Или пролетит овод, так что возникнет ситуация осознанного выбора: поучаствовать непосредственно в направленности жизни местного биоэкоценоза, дав ему частицу себя, либо отмахнуться и притвориться ненадолго (а может и на более длительный срок) дельфином.

У Талкотта Парсонса подведён важный итог к рассуждениям о времени, в особенности того, которое связно с инструментальной направленностью или того, что более простыми словами можно назвать работой. Он пишет, что чем сложнее инструментальная общественная система, тем более длительными становятся направленности и период достижения целей[1, с. 84], то есть увеличивается время ожидания достижений целей в данном случае, планирование. Но циклическую человеческую деятельность не так просто описать в действительности. Например, человек может плыть и отсчитывать количество сделанных гребков, тем самым возможно увеличивая протяжённость и планирование. Но само по себе это не означает усложнение деятельности или её инструментализацию. Проще говоря в крайнем случае если человек просто плывёт в абстрактном водоёме, не связывая своё движение с обществом, то это вообще не является действием. Зато как только появляется другой ситуация сразу же меняется и можно сказать, что кто-то управляет деятельностью (тренер) или плывёт наперегонки (напарник). Между тем внутренние часы человека и его мотивация могут при этом не измениться, он может просто выполнять некоторый алгоритм движений и наблюдать за природой, а не за обществом. С позиции обществознания вероятно такое предположение покажется абсурдом, поскольку в нём обязательно должны находиться связи социальных животных между собой. Но числа не верят в то, что человек может являться животным и тем более стадным (общественным). Числа могут упорядочивать деятельность людей, также как язык они не созданы для общения (по моему мнению). В конце концов на длинной дистанции другим человек становится сам для себя. На короткой он может выявлять внутренние структуры прошлого и будущего, самая очевидная из которых является трёхчастной.

Поэтому жизнь «настоящим моментом» не характерна не только сложным инструментальным системам, но и любым другим внесистемным образованиям. По-видимому и длительные экспрессивные (чувственные) состояния имеют привязку к ненастоящему времени. Всё это говорит о том, что нацеленность не должна с очевидностью быть увязана с овременённостью. Нацеленность связана с некоторой цикличностью, завершённостью и она действительно так или иначе использует время. Но также поступает и историчность, хотя она и не содержит в себе требования отсчёта и зацикленности. По наблюдениям можно сказать, что циклическое и историческое время сами сменяют друг друга также как и направленности в действиях. Сначала возникает мгновение или идея, а потом они могут требовать труда и зацикленности, повторений. Управление этими процессами крайне сложно и не случайно, ведь бытие чисел вероятно никогда не будет познано до конца.

Конечно числа — это не только время, но что касается пространственных характеристик, то если посмотреть на них в течение жизни, то это течение само их должно определить.

Упомянутые источники