Сегодня новости как на подбор можно сказать не просто отрицательны, а зашкаливающе бесчеловечны.

В одном городе гос.заказчик остался недоволен асфальтом, за что был побит стулом с рассечением лица, а в другом не столь крупном рабочего, занятого подготовкой теплотрассы, застрелили сразу. Ещё где-то дальше в глубинке подростки осквернили 80 захоронений. Не знаю, какой смысл остаётся после таких новостей ходить по этим дорогам, воздвигать новые памятники или просто поворачивать вентиль, зная, что почти за каждым шагом в городе стоят чьи-то злодеяния. Посещая современные колизеи уже не отделаться от мысли, что при их строительстве погибли люди, как в принципе и от факта, что почти все «памятники» архитектуры, как и транспортные «артерии» построены на костях (совсем современные дороги могут конечно пытаться избежать этой участи, но кто сказал, что они чисты в переносном смысле и к тому же они пересекают старые дороги, которые как раз и могли быть последними путями или местом прохождения духов). Даже отдых в других странах становится затруднён, ведь всегда есть риск столкнуться с сотрудниками таможни, которые вырвали ногти россиянкам, заподозрив их в проведении съемки с телефона, как это произошло в аэропорте Антальи, а после неудачной попытки вырвать из рук телефоны поместивших их под арест, под которым они находятся уже 3 месяца. В общем тем, кто проходит по областям особого отношения или является участником той или иной программы привязанности наверное обычно везёт, по крайней мере они склонны общаться со специально обученными общаться с ними людьми. Но ведь и они ездят по дорогам общего пользования, посещают общие захоронения, а возможно даже читают ленту новостей за пределами тех, что вынесены на первые полосы.

Может быть и они смогут поэтому задуматься о том, что порой мир сжимается до одной точки, до одной зыбкой волны, слишком торопящейся, чтобы перерасти в едва различимое течение. Здесь и можно почувствовать избавление от того, кем мы привыкли быть, кем мы привыкли себя называть. Возможно, сейчас такое особе время, когда и деньги становятся лишь элементами символического обмена и люди — лишь местом приложения информационного воздействия. Если всё слишком условно и слишком неэквивалентно, то действительность начинает распадаться, так что новости сливаются в калейдоскоп, в котором ужасная правда выглядит не намного ярче безразличной лжи. Правовая система должна бы была перестроиться и взять на себя функцию обсуждения и осуждения, особенно когда доказательства на лицо, Но тогда осуждать бы пришлось самих себя как часть того целого, которое склонно опять слишком доверять частностям, не вдаваясь в то, как разнообразен лес за деревьями.

Но нужны ли обществу отрицательные новости, если они подаются не всегда правильно? Каждый день на земле умирает 165 тыс. человек и из них 30 тысяч — от голода. Но в то же время каждый день в мире продаётся 667 тысяч телевизоров. Почему мы не можем это изменить так просто, если сказать, что мы откажемся от каждого пятого телевизора и направим экономию а обеспечение продовольствием и здравоохранение? Возможно то, что мы не решаем такие простые арифметические задачи — это гораздо большая проблема, чем статистика происшествий. И всё же то, новости порой поражают не своей отрицательностью, а именно прямой бесчеловечностью. Конечно, такие случаи объясняются иррациональностью людей и склонностью их впадать в состояние аффекта, когда всё скрытое может стать явным, а вся сдержанность может исчезнуть. Это всего лишь быстрое мышление, с которым предлагается бороться методами поведенческой экономики, подталкивая людей к рациональности. Но всё же рождается людей больше чем в 2 раза, поэтому возможно у них будет шанс что-то исправить, если они не будут ни удивляться каждой новости, ни бояться её как старости.