Когда снег подлетает к окну, то он летит не сверху вниз, а снизу вверх ― это некий энергетический столб, который действует в противоположность всемирным законам тяготения. И может это всего лишь восходящий поток более тёплого воздуха, который двигается вдоль фасада здания, но выглядит это как таинственное устремление лёгких хлопьев, который словно под воздействием нашей мысли или перевёрнутости становятся направленными в противоположную сторону. Но раз мы видим так, значит оно так и есть как было заведено со времён импрессионизма или авангарда, а может и с ещё более древних времён, когда люди запечатлевали в своём зарождающемся художественном воображении снежные бури и мягкое оседание снега, видели снежные картины в своих снах. Хлопья словно мазки художника расщепляют сознание и мысли на отдельные всплески, образы ― на цвета и линии, слова ― на семы и фонемы, самих людей представляя как хлопья, растворяющиеся в мире наряду с другими цветовыми воплощениями. Хлопья творят пространство точно также застилая поверхность земли как кисти вкупе с воображением художника пересматривают действительность и собственное воображение, в котором и вырастает всё происходящее словно заново и даже не вырастает, а оснеживается заново, то есть выпадает словно бы с неба. И действительно, картина, представленная во время и после выпадения снежных хлопьев - это уже не прежний мир, это мир воображаемые и нарисованный, представленный заново, здесь словно дома и люди, леса и сама земля выпали и продолжают выпадать с неба. Этот воображаемый мир близок сознанию тех народов севера, которые видят перед собой постоянно снежные полотна и привыкают к ним настолько, что начинают различать различные цвета как мы различаем цвета в цветах, домах и машинах. Но импрессионизм дарит нам возможность воспринимать мир так, как это бы сделали иные народы и иные люди, словно мы преодолеваем языковой и мыслительный барьер, приобретаем способность проникать в действительность из разных веков, абстрагируясь собственно от себя и своего восприятия и становясь в своём воображении столь же почти многочисленным, как многочисленные летящие и летящие куда-то вдаль и вверх, по кругу и по неведомым траекториям хлопья.

Импрессионисты и постимпрессионисты прежде всего известны летними картинами с множеством красок, в которых мы видим игру мазков и словно бы оживающие и живущие, растущие предметы, распредмечиваемые художником, превращаемые из означаемого вновь в значащее и живое. Но много картин и зимних пейзажей, в которых словно бы оживают хлопья, играют в игры с солнцем и с нами, готовыми ехать и идти рядом с ними, вновь будучи поднятыми кистью мастера словно порывом ветра. Но всё же зима занимает даже в западноевропейских странах значительную часть года, поэтому и западной культуре известно довольно много зимних снежных шедевров. А, например, на картине "Въезд в Живерни в снегу" мы видим сочетание тепла и холода, на сей раз поиски художника в исследовании физических законов, близких к попытке взглянуть на мир через тепловизор, определить для него новый язык существования (в этом поиске я солидарен с ним в своих поисках восходящих потоков воздуха у фасада):

1885, Клод Моне "Въезд в Живерни в снегу"
масло, холст
Расположение: частное собрание; здесь приводится в ознакомительных целях.

Но ещё меньше известных картин (пост)импрессионистов, на которых бы был запечатлён летящий снег, те самые хлопья, которые столь неведомым образом обволакивают и пронзают воздух, открывая нам его невидимую ветреную многослойную природу. Всё же есть по крайней мере несколько картин Клода Моне, на которой запечатлён именно идущий снег и люди, идущие вместе с ним и даже солнце, восседающее над миром в снежном манто:

1875, Клод Моне "Бульвар Сен-Дени, Аржантёй, зима"
масло, холст; 60,9 x 81,6 см
Расположение: Музей изящных искусств; здесь приводится в ознакомительных целях.

Ещё более ранняя картина Клода Моне, написанная в тот же период, показывает его устремление к смешению различных пространств и даже самих времён года: здесь мы можем увидеть и людей и траву и магическое превращение их в снег, которое ещё правда не выглядит предопределённым как в тот начальный этап снегопада, когда земля, трава, заборы ещё не остыли и сливаются с растапливаемым снегом в своё изменяющееся намокающее состояние. Но если даже мы не видим падающий снег (а здесь мы его и впрямь можем увидеть в соответствующих мазках), то мы его представляем и чувствуем (а чувствуем мы уже полёт). Интересно, что не обошлось здесь без межкультурного влияния, указывается, что данная работа выполнена под впечатлением от японских картин/гравюр укиё-э (яп. 浮世絵, картины (образы) изменчивого мира). Ну что ж, можно отметить, что кубизм вместе с импрессионизмом имеют множество переплетений, в том числе и японские корни.

1874, Клод Моне "Снег в Аржантёе"
масло, холст; 54 x 73 см
Расположение: Музей изящных искусств, Бостон; здесь приводится в ознакомительных целях.

Хлопья в своём полёте следуют и определяют импрессионизм почти так же, как кубизм определяет пространственное переосмысление. Если куб ― олицетворение (точнее окуботворение) самого пространства в его данности, то хлопья ― это полёт, отдельные элементы, которые существуют в воздушной среде как колыхащиеся листья или флаги, точно также как и сами цвета, переливающиеся в неостановимых излучениях. А в хлопьях полёт и свет становятся самими собой и сливаются, пусть даже их также сложно запечатлеть нашему воображению и памяти, как и матрицам фотоаппаратов, но само наше движение под снегом, через хлопья в их падениях и прикосновениях запечатлеваются в нас бесспорно, а значит и становятся нами и живут в нас.