Я мыслю там, где меня нет, следовательно, я там, где я не мыслю

Жак Локан

Как обрести себя и что такое я - ответы на эти вопросы позволяют определить наше мировоззрение, устанавливают нашу философскую систему.  И действительно: выйти за пределы себя означало бы мыслить объективно, но одновременно это означает не мыслить как Я, то  есть лишиться мысли как чего-то собственного. Но может быть это и неплохо, когда нам ничего не принадлежит как людям: если земля вновь отдана природе, животным и растениям, а мы бы заботились о них, поливали и превращали пустыни в сады - разве это было бы плохо? И этим действительно можно оправдать своё существование, существование неэгоистичное и наоборот даже идеализированное. И выход Я за пределы нас означает и известную самокритику и цензуру, он может придавать и силы и мотивацию для движения дальше. И тогда возникает другая проблема: извне тоже можно относиться к себе предвзято, относиться как относятся одни люди к другим: как к чужакам. И наоборот можно представить себя в других и относиться к ним как к себе, рассматривать их как часть себя или себя как часть их  Тогда попросту может быть невозможно мыслить там, где меня нет, потому что я есть везде, я в каждом дереве, в реке, в звёздах. А в этой точке словно в отражении сливаются традиционное древнее первобытное мышление и придумки современных философов. И в этой точке невозможности возможно мыслить немыслимое, только если уже представить непредставляемое, неотражаемое и непоглощаемое, но бытийствующее через отрицание бытия.

Пение птиц всегда ускользает от наших глаз. Оно не так сильно ускользает от наших ушей, но всё же и им его тяжело догнать. Особенно когда бежишь мимо, прямо и безостановочно, нескончаемо и бесповоротно. Сам словно птица, поющая и летающая в стае, сам как стая и стая как сам. Где нет меня - там лишь стая, но это как проблема частей и целого: и я невозможно в пределе без стаи, и стая невозможна без я. И песня невозможно без всего леса. А мы словно в зоопарке: здесь нет песен как нет и свободы, здесь бесконечный эксперимент по выживанию в стеснённых условиях, где лишь заданные условия определяют количество доступных квадратных метров. Но здесь нет больше леса, а лишившись его мы и сами действительно уже мыслим там, где нас нет, ведь мы можем остаться мыслить там где мы есть только в лесу под ветвями древа жизни, на сырой земле или под плывущими вдаль облаками. Там мы можем растворяться в них и превращаться в даль сами вить свои волосы и отдавать их порывам ветров, идти по нехоженой траве, ступать по ней аккуратно и вновь сливаться с росой, ибо мы и должны быть растворены как множество я, как множество капелек единого моря-океана, а мы здесь, мы продолжаем мыслить и не можем ощутить себя вновь океаном думающим и знающим за нас, но не знающим и не способным думать без нас, ибо мы его часть. И он не может без нас, потому что мы обязаны его защищать до последней капли.

А с другой стороны различие мыслящего и происходящего похоже на ставшее обыденностью разделение процессов производственной деятельности и управления, контроля за этой деятельностью. Я выносится за пределы самой деятельности и там оно становится мышлением, а потом оно вновь обретает себя, когда превращается в созданные артефакты. Этот повтор и подстановка могут быть бесконечны и могут быть рассмотрены как составляющие систем, как элементы петель обратных связей. И всё же я, когда оно отражается в природе - нечто иное, оно скорее похоже на недосягаемые звёзды, к которым мы всё же стремимся в своём мышлении. И чем больше мы устремляемся в них, тем больше мы можем обрести и стать иллюзией, фантазией. Но всё же это то, что заставляет нас двигаться дальше и здесь, где мы есть.