Говорят, нет ничего важнее повседневности. И действительно когда мы так говорим словно сам дискурс восстаёт против нас самих, чтобы разомкнуть автопоэтическую цепь небытия. Ведь повседневность — это и есть человеческая жизнь. Но повседневность же включает в себя многое и многое из этого совсем недоступно для других элементов повседневности. Но то что правда важно, когда открывается новая булочная или изменяется цвет упаковки с овощами — это то, что именно из таких небольших событий можно сложить картину, которая не будет обманывать словно простое усреднение. Таким образом повседневность — это противоположность усреднённости и серости, но только когда она наполняется неведомым ей самой дискурсом.

Ещё важны мелочи жизни в отличие от мелочи из металла или эфира. Но они так малы и невидимы порой, что их не разглядеть. Вот как пыль, которая лежит под ногами почти также, как летает в воздухе, но ведь совсем не так и не также. Или как волшебные капли, вылетающие из опрыскивателя и подсвечиваемые лучами отражённого заходящего где-то в неизвестности светила. Заходящего точно также как рождающегося и восстающего необъятно и неподвластно законам физики ибо ничего не знающего ни о каких законах. Так и мелочи жизни происходят из ниоткуда и точно не из причинно-следственных связей. А потом возникает идея превращать эти случайности в слова, ведь они post factum никогда не кажутся случайностями. А может они и не есть факты, ведь они инкапсулированы самой действительностью сознания и перестроены во что-то другое. А слова… слова будут сказаны в своём месте точно также как не в своём, ибо они и есть язык потому, что порождают непрерывное коренное построительство.

Я шёл или мне шлось или меня несли ноги и вели глаза, но точно были картины словно бы современных художников или же творцов происходящего непостижимым повседневным образом. Но это были совсем не картины, точнее не совсем картины. Точнее с одной стороны, со стороны взгляда это были изображения и пятна, а в себе и вокруг это были следы птиц, а может быть стоит разозначить этот образ и сказать, что это был птичий помёт на гранитных ограждениях набережной. Это природное искусство неподдельно и искусство потому, что птицы здесь сталкиваются с цивилизацией, садятся и взлетают в соответствии с законами проходящих мимо через повседневность людей и ловят рыбу в выкопанном людьми канале. Потом на другой день я смотрел как чайки летали между проводов над перекрёстком, может быть они просто развлекались или играли в игру пролети между проводами, но рыбы под ними точно не было, были лишь снующие куда-то в повседневности машины и стоящие где-то невдалеке люди, которым было совершенно невдомёк, что делают птицы над их головами. Лишь моя повседневность была далеко от машин и людей и где-то ближе к птицам, которые играют в неизвестности.