Взрослые такие взрослые в силу проебладающих общественных установок, дети же являются детьми просто так без причины. И когда мы возвращаемся к природе, то нам приходиться вновь становиться детьми, хотя в этом возврате мы видимо должны обнаружить и иную форму родительства и взросления, которая, конечно же, намного более трудна и запутанна, чем представление взрослого в массовой культуре.

Дети и животные похожи тем, что смотрят на мир искренне и непосредственно будто перед ними нет границ принципа абстрагирования, игры крайностей и множества теоретических подходов к каждому шагу. Приходит время и они просто ставят ноги и начинают своё движение по этому миру также как до этого начинают двигаться их глаза. А между тем душа их по-прежнему устремлена в небо в неведомом направлении и ждёт каждое новое мгновение всецело и непосредственно в присущих ей единстве и данности обобщённого существования. Что касается поставленного вопроса, то теория сценарного анализа должна дать на не вполне очевидный ответ: в различных сценариях взрослые начинают пользоваться другими инструментами и приёмами, так что в этих общественно нагромождённых конструкциях чувственность и непосредственность утрачивают значение вместе со всей иррациональностью и ребячествами, скрытой первобытной энергией и её неконтролируемыми выплесками. «Сверх Я» восседает над пропастью разрыва себя как чувства и себя как содержания и никогда не склоняется ни к одной из крайностей , держа подобно Фемиде чаши весов в асинхроническом танце времени и его произрастания в неданные в пространстве приближённости и отдалённости, словом приближаясь к окрестности точки, в которой некогда и произошёл разрыв. Стоп! Разрыв? Но что это за разрыв, неужели он как военный переворот навсегда сеет гражданское разделение для множества внутренних устремлений и упорядочиваний, множества, которое рассеяно уже навеки подобно осколкам, которые невозможно собрать в единую картину, даже если это многомерное полотно восстанавливалось вычислительными мощностями всех ныне живущих представителей человечества. И это восстановление оказывается невозможным толи по причине недостатка в функции восстанавливающих представителей животных и растений, а может быть высшего божественного начала, или того и другого. Выходит взрослые уже никогда не станут детьми подобно тем детям, которые уже не могут вернуться в человеческое общество, ведь вернуться на лоно природы человеческому существу также уже не возможно. Процесс взросления — как процесс старения: чем больше и мудрее мы становимся, тем больше доверяем привычкам, пока полностью в ней не растворяемся. Но даже если бы можно было считать пожилых людей возвращающимися в детство, то это совершенно не то возвращение к состоянию детства, которое было давно, может быть это имитация детства, порой весьма успешная, но в этой имитации взрослые уже разыгрывают усвоенную ими когда-то роль ребёнка, а не учат её заново. Может от безысходности, может от изменённого мироощущения, но всё же если взрослые играют детей, то чаще всего это выглядит ненатурально, а значит неприродно. Но в то же время взрослые могут оставаться детьми, особенно когда они возвращаются к природе забывая о всякой социализации и общественных установках. Сделать это удаётся не всем и не всегда, но блаженны те, кому это под силу, а может даже те, кому тяжело стать взрослыми и успешно стать социализированными, то есть обобществлёнными. Но даже им не под силу восстановить баланс природности, который либо требует осознанного отказа от понятия взрослости, либо изначального структурирования действительности с малых лет природно.

Но эта неприродность, от которой веет театральным критерием «верю - не верю», раскрывает и всё отношение взросления человечества под воспитательным взором природы. Пока человечество не повзрослеет, оно продолжит общаться с природой по линии «ребёнок-ребёнок», тогда как природа с ним настойчиво будет устанавливать отношения «родитель-ребёнок», но как только оно начнёт взрослеть, то люди утратят и представление о взрослении как взрослении общественном (социальном) и им откроется необходимость и достаточность взросления природного, для которого экзамена — спасение планеты и по крайней мере вера в эту возможность. И тогда может быть изменится вместе с нашим взрослением и взросление природы, которая, сохранившись и преукрашаясь откроет новую ступень собственного развития, в котором она вновь начнёт назидательную линию «родитель-ребёнок», но этот ребёнок будет уже дитём человечества, а не человечеством как дитя.