Вслед за рассмотрением нулевой скорости можно обратиться к другому интересному лингвистическому локусу послесовременности — к «нулевой точке». Если нулевая скорость достигается тогда, когда комар зависает перед лицом или спутник — на орбите, то нулевая точка — когда комар наконец находит источник крови или другое своё предназначение, а спутник — зависает в точке на небе словно звезда, а может быть выполняет какую-нибудь другую цель своего создания. Это такие разные пути, что они могут находить своё общее место лишь иногда, например, когда комар лишь немного попьёт крови, а дальше вынужден улететь, сдуваемый потоком воздуха. Потом он как телекоммуникационный спутник может попытаться стать проводником для экрана, приземлившись на него словно на небо, но после всё же удаляется куда-то по ту сторону жидких кристаллов, оставив наконец мои руки в покое. Теперь можно продолжить точку, растягивая её историю до следующего писка комара.

Если с нулевой скоростью мы можем словно бы оторваться от плёнки послесовременности как от поверхности планеты с тем, чтобы устремиться в открытый космос, то в нулевой точке остаться не так просто, потому что она не связана как ни со скоростью, так и ни с пространством-временем. И в этом лингвистическом парадоксе там где в физических координатах прошлого (современности) требуется первая или вторая [космическая скорость] — в двумерно-изогнутых координатах послесовременности похоже требуется нулевая. Нулевая точка относит же нас ещё к одному важнейшему пространству послесовременности: к информационному. Нулевой точкой (или «точкой нуля») в методологии разработки программного обеспечения MSF (Microsoft Solutions Framework) называют отметку на временной шкале для которой выполняется условие практического отсутствия новых выявленных недоработок в предмете разработки (программе, вычислительной системе). Она знаменует собой явное завершение процесса обустойчивания (стабилизации), в отличие от предыдущей точки, точки сходимости, в которой количество выявленных ошибок и решённых проблем сравнивается, которая правда также может использоваться для понимания приближения к устойчивости, если требования к устойчивости более низкие. Что касается комаров, то точка сходимости хорошо ощущается, когда количество новых комаров или мошек, вьющихся вокруг животного достигает некоторого постоянного значения, то есть количество новых мошек и комаров не превосходит завершающих свой путь или отстающих. Нулевая же точка всего роя может случиться с исчезновением его по каким-то причинам, например, если животное убежит или спрячется. Интересна в этом отношении и языковой параллелизм, который выстраивается по линии жучков-мошек, ведь жучками в англоязычной терминологии и называются недоработки обеспечения. Но мы можем провести этот параллелизм дальше — до формы невидимых глазу «жучков»-носителей заболеваний. Ведь так же любопытно, что в похожих понятиях развивается и эпидемиологическая методология, которая в качестве нулевой точки опирается на отсутствие новых случаев заболевания, тогда как в качестве точки сходимости используется показатель заболевших и выздоровевших. Получается, что эта методология может применяться не только к материальным объектам, которым свойственны ошибки, но и к живым системам, правда если рассматривать жизнь популяции вируса затруднительно, потому что представляется, что его скорее нельзя считать формой жизни в принципе. Но если говорить об обществе как информационной системе, то со временем развития эпидемии постепенно изменяется общее информационное состояние, так что система начинает напоминать «сырой» предмет разработки, содержащий множество ошибок, то есть заболеваний. В этом состоянии количество ошибок увеличивается, а значит можно говорить о разработке нового информационного состояния системы, нового общества как совокупности кодов, рассказов. Затем с помощью некоторой методологии, применения общественных показателей происходит постепенное смещение сначала в сторону точки сходимости, а затем и в сторону нулевой точки. При этом может показаться, что разработка информационного предмета и развитие заболевания не должны рассматриваться как нечто действительно сходное. Однако по сути ошибки в коде также вызывают одна другую по мере развёртывания процесса разработки и действительно сначала сырой продукт создаёт больше ошибок, чем устраняется, то понятно, что передаваемое между людьми заболевание ведёт себя точно также, как и многие другие общественно-информационные явления, развивающиеся в пределах транспортных и коммуникационных пространств. Например, культурные и языковые явления, также как некоторые ценности имеют характер что называется общественных «вирусов». И они чаще имеют в отличие от настоящих вирусов и ошибок в коде положительное влияние на общество, хотя этот процесс и не линеен, что ясно из упаднического оттенка массовой «культуры». Но можно только предложить и другую трактовку нулевой точки и точки сходимости для положительных явлений: сходимость будет означать тот момент времени, когда число или значение прекращающихся воздействий превосходит число или значение положительного воздействия распространяющегося явления , тогда как в нулевой точке положительное воздействие практически прекращается, то есть останавливается распространение. Например, фильм или статья распространяют некоторое положительное воздействие вначале своего выхода в общественное информационное пространство, а со временем даже возникает потребность в перепросмотре или перепрочтении. И в случае с вирусом пересмотр, то есть повторная встреча с вирусом, означает, что распространения уже не происходит в случае выработки иммунного ответа, либо течение в лёгкой форме. Также и с пересмотрами фильма положительное воздействие повторных просмотров обычно уменьшается и не создаёт изначального впечатления. Но это как раз относится вероятно в большей мере к массовым произведениям, поскольку некоторые образцы как раз требуют повторного прочтения или просмотра — но в данном случае можно просто увеличить наименьшее число просмотров, необходимых для достижения основного положительного воздействия.

Нулевую точку можно соотнести и с гибкими методологиями разработки, отличными от MSF или рационального унифицированного процесса. Хотя очевидно гибкость противоречит попытке обустайчивания, но и изменение подхода разработки не отменяет необходимости постепенного избавления от проблем, от стремления к некоторой точке, подобной субъективной крайности, а в для гибких методологиях более очевидно субъективной, связанной с командой и её окружением. Если в строгих методологиях точку можно определить как нечто точное и вычисляемое по некоторой функции или путём простого графического пересечения линий, то для гибких методологий нулевая точка может и должна быть чем-то самим по себе недостижимым, но от этого в принципе не менее представленном с помощью межличностного моделирования участников, например, как некоторая окрестность точки, как направление до движущейся звезды, как касательная к непрерывно изменяющейся линии, наконец как точки приливов и отливов не похожих друг на друга волн. И в этом отношении любое представление общественного явления также может быть представлено в своём роде более объективировано или же субъективизировано. Если есть потребность и стремление к опоре на более объективные, рациональные, «строгие» средства, то естественно, нулевая точка также может быть представлена как нечто вполне определённое через соответствие отражённым требованиям. И такой подход возможно хорошо подходит для одиночного спутника или пары спутников, зависших в землепостоянной точке орбиты (здесь Земля представляется как нечто объективное). Если же требования представляют собой нечто растворённое в пространстве, подобное рою комаров или небольших спутников, то их сочетания в конечном итоге должны отвечать некоторой растворённой цели, учитывающей положение всех. Если в случае с машиной, управляющей ведомыми, это выглядит карикатурно, то для обладающих определённой свободой действий самоуправляемых повозок происходящее может более напоминать муравейник или рой, ведь и сами города напоминают муравейники с устремляющимися от них потоками в вечерние и утренние часы. Но есть ли у муравейника как системы нулевая точка, есть ли она у города, у разработке по гибким методологиям, у сценариев, по которым живут люди, и как отыскать эти точки? Вряд ли мы окажемся правы, если ответим утвердительно, скорее стоит сказать, что они могут быть в некоторых ситуациях, при некоторых условиях. Поэтому вероятно иногда можно пытаться найти то, чего в принципе не существует или пытаться создать то, существование чего не требуется. Но что касается общества послесовременности, то с его распространением информационных систем, поглощающих жизнь разворачивающимися плёнками перцептивных послеобразов, возникающих ещё раньше, чем развивается мысль, нулевая точка постоянно начинает мерцать на горизонте, возможно как вечерняя звезда скрывающейся с освещённостью неба современности, а может быть как мошка, мечущаяся броуновскими бросками перед экраном, удаляясь в недосягаемая технологиям современности межзвёздное пространство, или оставаясь слишком близкой, чтобы быть пойманной.

Можно придумать и другие означаемые для обозначения сочетания «нулевой точки». Например, нулевая отметка сама по себе привлекает внимание в связи с переключением информационно-временных подсистем. Так, 2000 год стал некоторой вехой, в которую предполагали выход из строя техники в связи с ограниченностью определённости года по 2 знакам или ещё что-то. Но ничего почти не произошло, кроме самого развития финансового заболевания в отношении торговли долями в информационных организациях. Но с другой стороны схема «мыльного пузыря» почти одинаково хорошо подходит как к неоправданному, но заразительному, оптимизму вкладчиков, так и к передающимся вирионам: и там и там воздействие каждой передачи мы можем оценить в общественном значении как отрицательное (в среднем). Поэтому показатели, используемые для наблюдения за эпидемиями или разработкой информационно-вычислительных систем, можно было бы применить и к рыночному здоровью, тем более, что появилась идея превращения самого общества в рынок; но если это и случится, то этот рынок будет информационным и основанным на постоянном устремлении к нулевым точкам и точкам сходимости. Тогда точка сходимости отражала бы момент, когда распространение интереса к некоторому объекту приобретения или экономической единице, предмету становилось бы меньше, чем угасание интереса. Но в мыльных пузырях этого как правило не случается, вместо этого нулевая точка приходит почти мгновенно — в момент, когда этот пузырь лопается.

Сами по себе мыльные пузыри получили своё развитие намного раньше, чем пришло послесовременное время, но они в чём-то похожи на то изменение общественного состояния, в котором например эпидемия прекращает обычную жизнь и тогда случается нулевая отметка в отношении прочих видов деятельности, тогда как нулевая точка в отношении самой болезни может наступить значительно позже. Так и с финансовыми мыльными пузырями сначала случается разрыв, прекращается нездоровый интерес, нулевая точка ставится, прерывая порочный круг, а уже потом начинается поиск новой нулевой точки борьбы с последствиями обесценения, потери работы, прекращения прежней деятельности, во много основанной на спекуляции. Поэтому сама болезнь похожа на оздоровление общества, подобно тому как отравление может очищать организм, хотя это оздоровление до сих пор почему-то обычно становится лишь временным облегчением — до новой нулевой точки, которую правда не так просто найти, потому что воздействие явления становится очевидным только в точке сходимости. Но так получается, что поиск сходимости осуществляется в обществе в отношении множества точек, тогда как нулевые точки наступают редко для тех явлений, которые получают особенно широкое распространение. Это подобно тому, как если бы группа разработчиков одновременно занималась разработкой 100 или 1000 приложений, поскольку торговля осуществляется в отношении примерно 100-1000 основными товарами, организациями, так и в отношении других отраслей человеческой деятельности как правило в течение года в общем общественном поле находятся обычно примерно такое же количество объектов, например, книг, симфоний или альбомов. Возможно это связано с возможностями обработки информации людьми, которая примерно одинакова для всех видов деятельности: за год можно прочитать наверное не больше 300 книг, посетить 300 выставок или посмотреть не больше 1000 фильмов, даже если всё время этим заниматься просто потому что человек обычно не может осмысленно воспринимать несколько потоков информации одновременно. Если бы люди, например, научились массово расщеплять своё сознание таким образом, чтобы одновременно читать книгу на одном языке и смотреть кино на другом — то это общественное ограничение было бы более мягким, хотя поиск точек сходимости и нулевых точек стал бы тогда видимо ещё сложнее. Но что касается разработки сложного приложения фактически так и происходит и за год разработчики создают некоторое ограниченное число отдельных модулей, видимо также близкое к диапазону 100-1000, поэтому определение сходимости и в этой сфере может быть весьма туманным, поскольку ошибки и недоработки в конечном итоге можно вынести на плоскость эстетического восприятия, а все фломастеры как говорится на вкус разные.

Можно представить себе и иные нулевые точки: через уровень моря, количество молекул углекислого газа и метана в атмосфере до начала промышленной эпохи, наконец через число людей на земле. Сложно себе представить, но так или иначе нулевые отметки уже установлены на ненулевые возможные пределы, подобные 2 градусам над допромышленной температурой, 400 на миллион частиц или может быть 10 или 12 миллиардов [живущих людей]? Возможно с осознанием возможности самоизоляции и сопутствующих ограничений эти точки будут пересмотрены, как и соответствующие им временные рамки. Но в этих случаях мы можем прийти к некоторой сходимости, устойчивости, которые однако весьма иллюзорно могут быть поняты как развитие, когда например, природные системы обеспечат поглощение «выбрасываемых» человечеством порций пыли и газов, тогда как собственно нулевые точки могут быть достигнуты например при прекращении выбросов. С другой стороны нулевые точки стали вполне очевидны как только появились определения версий общества, например, «Общество 2.0» и т. п. Не знаю, подводилось ли под такое обозначение обоснование, подобное рассмотренное мной, но от себя хочу заметить, что не важно как часто будут меняться нулевые точки в связи с новыми общественными состояниями, но это не столь важно для поиска общих нулевых точек для человечества и природы, потому что траектории планетарных систем подчиняются несколько иным законам, чем смена общественного настроения. Хотя собственно гибкие методологии разработки и рассматриваются как своего рода нацеленные на проблемные, кризисные периоды, это и позволяет искать им применение к обществу и природе планеты в целом, поскольку они находятся постоянно в своего рода кризисе и движении от одного сотрясения к другому в прямом или переносном смысле — не так как оказывается важно. Поэтому нет смысла представлять «Общество» 4.0 или 5.0 как идеал утопии или разрушения, потому что любая предположительная точка скорее всего недостижима и конечно природа не подчиняется методологической жёсткости, по крайней мере пока её не заперли в клетки и заказники. В редких же случаях нулевые точки могут быть достигнуты спонтанно, но парадокс состоит в том, что это достижение вряд ли будет подвержено планированию, как не могут быть сделаны прогнозы в послекороновирусных условиях потому что все предыдущие модели за несколько месяцев устарели на десяток лет. Следовательно стоит искать возможности приближения к нулевым точкам через гибкие методологии, через бережливость и открытость, поиск общих точек соприкосновения для людей, что в нулевых точках как в точках самоизоляции одновременно кажется сделать сложнее и проще.