Если мы идём глубже, то это уже не простой квест. Здесь больше нет черт и правил, как нет и той обыденной серости. Кажется достаточно не красить дома в разные цвета и можно было бы серьёзно сэкономить на краске. В самом деле, зачем столько цветов, когда чёрно-белые фотокарточки так прекрасны? Я смотрю на этот канал и понимаю, что сверху голубое небо, там внизу синяя мутная вода, а между ними раскинулся город, чуть-чуть и готовый стать абсолютно серым. Хотя абсолютной серости не бывает, как не бывает чрезмерно много значащих слов. Слова значат не больше и не меньше, чем мы готовы придать им смысла, толкнуть ли их с обрыва или запустить в космос. Пока мы их просто копируем и повторяем, то они сохраняют свою послесовременнистскую серость, значат ровно столько же, сколько и красители, придающие цвет очкам на наших глазах. Но ведь за очками есть цвет глаз как за городом есть горизонт и поля, поля, распаханные или заброшенные, но всё же сохраняющие какие-то ростки смысла.

И наш язык как поле значений в городе становится серым по тому же принципу, по которому улицы приобретают серость булыжников и асфальта. Бесконечно ровный и бесконечно серый, расцвеченный лишь дорожными огняии в красный, зелёный и оранжевый. Всё такой же испущенный лишь для придания сигнальной функции язык изменяется лишь под действием регулятивов и указателей, в остальном напоминает разговоры о погоде, о такой же серой как и он сам. Конечно где-то там на окраинах всё иначе. Там вода лишь вливается в на ... Читать дальше »