Город давно был захвачен ими. По аллее не пройти: приходится обходить. И в домах поселились и чувствуют себя как хозяева. Всё что есть полезного, все пересечения и переплетения — всё для них. И даже внутри притворство красоты само служит во имя бессмысленности, когда скрывает видимость и затемняет ясность. Нет, к сожалению это не цветы и не дети и даже не совсем формы жизни или техники. Можно назвать их проявлениями дискурса, но это лишь представление для послесовременнизма. В каждой движущейся собаке как в мишени сливаются прагматика с поверхностью китча, так же как и в навеки замерзшим садовом гноме и не случайно они слишком часто не просто похожи друг на друга, а идентичны по своей морфологической структуре. Кошки казалось бы не делают ничего кроме как отвлекают окружающих от их бессмысленного существования с тем чтобы они могли забыться скорее в теплоте чуждой жизни, чем в беспечности своей. Но это жизнь. А что касается техники — как транспортных средств так и производительных сил, — то в них лишь образ прагматики остаётся как функциональная привязанность, которая между тем ни к чему не привязана, а движется сама по себе, повинуясь легенде о вечном двигателе. Так чуждо чувствовать себя своим в этом транспортным дворце как будто в нём люди нужны только чтобы быть украшением этим монументальным глыбам, а не быть больше собственной жизнью. Отэтого и электрический свет растворяет своей неумолимостью стремление человека больше не ... Читать дальше »